Везде
Тактика выживания: почему при советской власти МОИП смог взять верх над ОЛЕАЭ
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Тактика выживания: почему при советской власти МОИП смог взять верх над ОЛЕАЭ
Аннотация
Код статьи
S020596060007330-5-1
DOI
10.31857/S020596060007330-5
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Кривошеина Галина Геннадьевна 
Аффилиация: Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН
Адрес: Российская Федерация, 125315, Москва, ул. Балтийская, д.14
Выпуск
Том 40 №4
Страницы
790-796
Аннотация

В статье рассматривается история многолетнего соперничества между двумя московскими естественно-научными обществами  – Московским обществом испытателей природы (МОИП) и Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии (ОЛЕАЭ)  – и итоги этого соперничества. Основанное в 1805 г., к середине XIX в. МОИП находилось в некотором упадке, фактически ограничив свою деятельность проведением заседаний и изданием трудов, и организацию в 1863 г. ОЛЕАЭ встретило настороженно, опасалось конкуренции. Эти опасения вполне оправдались: новое общество развернуло бурную деятельность в различных областях науки и по сути доминировало на московской научной сцене во второй половине XIX  – начале XX в. Однако уже в советский период широта научных интересов ОЛЕАЭ и рыхлость его организационной структуры сыграли против него, и при реорганизации в 1930 г. в СССР естественно-научных обществ ОЛЕАЭ было поглощено МОИП.

Ключевые слова
история науки в России, история научных обществ, Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, Московское общество испытателей природы, А. Н. Северцов, М. А. Мензби
Классификатор
Получено
15.12.2019
Дата публикации
16.12.2019
Всего подписок
87
Всего просмотров
2618
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1 В 1863 г. профессор зоологии Московского университета А. П. Богданов и его ученики задумали создать при Московском университете научное общество, которое они решили назвать Обществом любителей естествознания1. Событие вполне ординарное, если вспомнить, что еще в уставе 1804 г. университету было дозволено
1. В 1867 г. общество получило почетный титул «императорское» и, в связи с расширением проблематики исследований, изменило свое название на Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии – ОЛЕАЭ.
2 «составление в недре онаго ученых обществ, как упражняющихся в словесности Российской и древней, так и занимающихся распространением наук опытных и точных, основанных на достоверных началах…»2
2. Высочайше утвержденный устав Императорского Московского университета // Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. СПб: Тип. II отделения собственной Е. И. В. канцелярии, 1830. Т. 28: 1804–1805. С. 571.
3 и весьма отрадное, так как естественно-научных обществ в России было очень мало. Тем не менее инициатива Богданова вызвала настоящий переполох в московских научных кругах и в первую очередь среди руководителей Московского общества испытателей природы (МОИП), уже более полувека действовавшего при университете. Они посчитали идею Богданова разрушительной для московской науки и даже окрестили новое общество «обществом губителей естествознания»3. Чем же была вызвана столь негативная реакция?
3. Подробнее об истории общества и его взаимоотношении с МОИП см.: Кривошеина Г. Г. «Общество губителей естествознания» или «Московская академия наук»? (к 150-летию со дня основания ОЛЕАЭ) // ВИЕТ. 2013. Т. 34. № 4. С. 57–71.
4 Дело в том, что начиная с середины XIX в. МОИП переживало не лучшие времена. В начале 1840-х гг. ему пришлось свернуть свою экспедиционную программу, так как самая крупная и известная из организованных им экспедиций – путешествие на Алтай и в Джунгарию натуралиста Г. С. Карелина и ботаника И. П. Кирилова (1839–1841) – сильно подорвала его финансовое положение4. Прекратил свое существование «институт питомцев», обеспечивавший приток молодых сил в общество. В 1860 г. перестал выходить научно-популярный журнал общества «Вестник естественных наук», который после смерти его главного редактора К. Ф. Рулье и кардинального изменения редакционной политики растерял всех подписчиков5. По существу деятельность МОИП свелась к ежемесячным собраниям и изданию своих трудов. В таких условиях вполне естественно, что МОИП опасалось конкуренции со стороны нового, молодого и энергичного общества.
4. Варсанофьева В. А. Московское общество испытателей природы и его значение в развитии отечественной науки. М.: Изд-во МГУ, 1955. С. 50.

5. Райков Б. Е. Русские биологи-эволюционисты до Дарвина: материалы к истории эволюционной идеи в России. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1955. Т. 3. С. 252–306.
5 Однако не стоит все сводить к боязни конкуренции. Причины враждебного отношения МОИП к ОЛЕАЭ лежали гораздо глубже. За свою более чем полувековую историю МОИП удалось завоевать авторитет в научных кругах и наладить тесные связи с европейскими учеными и многими научными обществами за рубежом. Однако положение общества было вовсе не столь радужным, как описывают его историографы6, в первую очередь потому, что оно было практически полностью лишено самостоятельности в принятии научных и организационных решений. Задуманное его основателем, профессором натуральной истории университета И. Г. Фишером фон Вальдгеймом как вольная ассоциация натуралистов, к 1837 г. МОИП лишилось даже права избирать президента – им по должности становился попечитель Московского учебного округа, которому и принадлежала вся полнота власти в обществе7. Ситуация, надо сказать, уникальная для российских научных обществ того времени, которые очень дорожили возможностью самостоятельно определять свою научную и кадровую политику. Однако верхушка МОИП, по-видимому, достаточно уютно чувствовала себя под защитой и покровительством попечителей8, и общество все больше превращалось в элитарный клуб, пестовавший дух высокой науки и отказывавшийся замечать изменения, происходившие в культурной и общественной жизни страны в пореформенную эпоху. Отчасти поэтому руководители МОИП поначалу и не восприняли всерьез инициативу Богданова, посчитав ее просто бунтом молодежи9, для прекращения которого достаточно будет отповеди начальства и общественного порицания, выставляющего организаторов общества амбициозными, но неумелыми прожектерами10.
6. См., например: Варсанофьева. Московское общество испытателей природы…; Садчиков А. П. МОИП как социальное явление в жизни России // Успехи наук о жизни. 2013. № 6. С. 87–100. Несколько более реалистичная картина жизни общества представлена в: Липшиц C. Ю. Московское общество испытателей природы за 135 лет его существования. М.: [б. и.], 1940; Люлинецкая З. П. Материалы к истории Московского общества испытателей природы: 1805–1917. М., 1958 (рукопись, Библиотека МОИП).

7. Люлинецкая. Материалы к истории…

8. МОИП долгое время отказывалось менять свой устав, и выборный президент появился у него только в 1872 г.

9. А. П. Богданову в 1863 г. было 29 лет.

10. Кривошеина. «Общество губителей естествознания»…
6 Для молодого общества все могло закончиться, даже не начавшись. К счастью, у него нашлись защитники как в университете, так и в Министерстве народного просвещения, и 14 марта 1864 г. устав Общества любителей естествознания был одобрен советом министра народного просвещения. На первом официальном заседании общества 14 мая 1864 г. присутствовал и попечитель, который «весьма сочувственно» отнесся к деятельности нового общества и впоследствии не раз оказывал ему поддержку11. Это был первый маленький успех ОЛЕАЭ в его противостоянии с МОИП, однако вскоре оно получило более серьезную поддержку. Первый съезд русских естествоиспытателей по инициативе его президента, ректора Петербургского университета К. Ф. Кесслера ходатайствовал перед министром народного просвещения Д. А. Толстым о том, чтобы при каждом русском университете было организовано Общество естествоиспытателей, подобно тому, как уже образовалось Общество любителей естествознания при Московском университете12.
11. Кривошеина Г. Г. Почему мы забываем свою историю: А. П. Богданов и его научные общества // Зоологические исследования. 2015. № 18. C. 110–128.

12. Труды Первого съезда русских естествоиспытателей в С.-Петербурге. СПб.: Тип. Императорской академии наук, 1868. С. 62. В 1868–1869 гг. общества естествоиспытателей были основаны при Петербургском, Казанском, Киевском, Харьковском, а позже и при других университетах.
7 Это была серьезная победа молодого общества. По существу съезд признал, что демократизм и открытость ОЛЕАЭ и его активная научно-просветительская деятельность более соответствуют духу и задачам российской науки пореформенной эпохи, чем элитарность и замкнутость МОИП. Для последнего этот факт был настолько травмирующим, что его историографы до сих пор предпочитают замалчивать его, опуская конец приведенной выше цитаты с упоминанием ОЛЕАЭ и подчеркивая исключительную роль МОИП в создании университетских естественно-научных обществ13.
13. См., например: Мирзоян Э. Н. Московское общество испытателей природы: 200 лет служения России (1805–2005 гг.). М.: Графикон-принт, 2005. С. 63; Садчиков. МОИП как социальное явление…
8 После съезда ОЛЕАЭ развернуло широкую деятельность. Оно устраивало научные выставки, организовывало публичные музеи, снаряжало экспедиции14, осуществляя то, что МОИП в свое время сделать так и не удалось. Успехи молодого общества раздражали руководство МОИП, и оно пользовалось любой возможностью, чтобы раскритиковать и высмеять ОЛЕАЭ на страницах газет и журналов, благо такой опыт был у него и в прошлом, когда один из членов МОИП инициировал в московских газетах травлю Рулье15. Но со временем ОЛЕАЭ удалось привлечь многих из критиков на свою сторону. Дело в том, что во второй половине XIX в. в российском научном сообществе уже начала ощущаться потребность в специализированных научных обществах, где ученые могли бы обсуждать свои профессиональные проблемы. Старые общества такой возможности не предоставляли, а создание новых было делом долгим и трудоемким. ОЛЕАЭ предлагало иной выход. В его уставе с самого начала была предусмотрена возможность организации специализированных отделений16. Для этого требовалось лишь согласие совета общества. Первое отделение (антропологии) общество открыло уже в 1864 г.17 За ним последовал отдел этнографии (1867), отделение физических наук (1867), зоологическое (1881), ботаническое (1883), химическое (1884) и другие отделения. Но наиболее важным его достижением было создание в 1911 г. по инициативе А. П. Павлова геологического отделения. Если вспомнить, что геология являлась областью, в которой МОИП было традиционно сильно, то перемещение центра геологических исследований из МОИП в ОЛЕАЭ было явным свидетельством победы последнего над своим давним соперником. Можно даже утверждать, что в конце XIX – начале XX в. ОЛЕАЭ доминировало на московской научной сцене и стало одним из самых востребованных научных обществ. По количеству членов оно было сравнимо или даже немного превосходило Русское географическое общество – одно из самых влиятельных и богатых научных обществ России18.
14. Кривошеина. «Общество губителей естествознания»…

15. Райков. Русские биологи-эволюционисты…

16. Устав Общества любителей естествознания, состоящего при Императорском Московском университете // Известия Общества любителей естествознания. 1866. Т. 3. Вып. 1. Приложение. С. 1–2.

17. Это было первое в России объединение антропологов, и организовано оно было почти на 20 лет раньше, чем Антропологическое общество в Петербурге.

18. В 1915 г. в ОЛЕАЭ состояло 1147 человек (Архив Московского государственного университета (Архив МГУ). Ф. 61. Оп. 1л. Д. 123); примерно в то же время численность географического общества составляла 1000 человек (Очерки деятельности Русского географического общества за 170 лет: 1845–2015. М.: Исполнительная дирекция РГО, 2015. С. 10).
9 МОИП и ОЛЕАЭ, в отличие от Физико-медицинского и целого ряда других обществ, пережили революции 1917 г., Гражданскую войну и с началом эпохи НЭПа стали вновь налаживать свою деятельность. МОИП, выполняя директивы новой власти, принимало участие не только в соцсоревновании с другими обществами и научными организациями19, но и в выставочной деятельности, к которой оно всегда относилось отрицательно. Как писал еще в 1892 г. М. А. Мензбир,
19. Архив Московского общества испытателей природы (Архив МОИП). Ф. 1930. Д. 1195. Л. 1, 1 об.
10 «так называемые научные выставки приносят только вред, приучая публику легко относиться к предметам выставки и невольно обращать больше внимания на обстановку, чем на суть дела»20.
20. Мензбир М. А. Русские естественно-исторические общества и университеты // Русская мысль. 1892. № 8. С. 176.
11 Однако ряд требований МОИП категорически отказывалось выполнять. В первую очередь это касалось разделения общества на отделы по дисциплинарному признаку21 . Кроме того, оно по-прежнему сохраняло жесткую политику относительно членства, ограничивая прием в общество молодежи и любителей, а также весьма неохотно занималось разработкой прикладных проблем. Несмотря на это, к концу 1920-х гг. позиции МОИП значительно усилились и именно ему было поручено возглавить процесс реорганизации, включавший в том числе процесс слияния ОЛЕАЭ с МОИП.
21. См., например: Архив МОИП. Ф. 1932. Д. 1207.
12 ОЛЕАЭ, хотя внешне у него все было благополучно, гонку с МОИП явно проигрывало. И дело было не в качестве его работы и отношении к нему властей, а в том, что к середине 1920-х гг. оно по существу перестало быть единым обществом, превратившись, как заметил проверявший его в 1927 г. инспектор Главнауки П. И. Карпов, в обширное «объединение ученых, распределяющихся по отделам и комиссиям», так что «каждая отдельная ячейка о[бщест]ва может равняться отдельному более мелкому научному о[бщест]ву»22. Общество потеряло общие цели (у каждого отделения они были своими), а вместе с ними и возможность оперативно реагировать на внешние вызовы. И когда в 1930 г. сектор науки Наркомпроса РСФСР,
22. Архив МГУ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 122. Л. 1.
13 «учитывая колоссальную необходимость наибольшего и наилучшего концентрирования научно-общественных и культурных сил с целью максимального использования этих сил для активного содействия социалистическому строительству»23,
23. Архив МОИП. Ф. 1933. Д. 1244. Л. 13.
14 задумал реорганизовать всю систему естественно-научных обществ и слить их в единое Всероссийское общество испытателей природы, ОЛЕАЭ оказалось к этому не готово. Судя по имеющимся архивным документам, вопрос о предстоящей реформе обсуждался на двух последних заседаниях совета общества 10 января и 12 февраля 1930 г.24 Председательствовавший на этих заседаниях президент общества А. Н. Северцов никакого плана действий по спасению общества (кроме смены названия) не предложил и против объединения с МОИП особенно не возражал. Таким образом, судьба ОЛЕАЭ была предрешена, общество было присоединено к МОИП и забыто на долгие годы.
24. Архив МГУ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 169.

Библиография

1. Krivosheina, G. G. (2013) “Obshchestvo gubitelei estestvoznaniia” ili “Moskovskaia akademiia nauk”? (k 150-letiiu so dnia osnovaniia OLEAE) [“The Society of Destroyers of Natural Science” or “The Moscow Academy of Sciences”? (Towards the 150 th Anniversary of OLEAE)], Voprosy istorii estestvoznaniia i tekhniki, vol. 34, no. 4, pp. 57–71.

2. Krivosheina, G. G. (2015) Pochemu my zabyvaem svoiu istoriiu: A. P. Bogdanov i ego nauchnye obshestva [Why We Forget Our History: A. P. Bogdanov and His Scientific Societies], Zoologicheskie issledovania, no. 18, pp. 110–128.

3. Lipshits, S. Iu. (1940) Mosokovskoe obshestvo ispytatelei prirody za 135 let ego sushestvovaniia [The Moscow Society of Naturalists During 135 Years of Its Existence]. Moskva.

4. Liulinetskaia, Z. P. (1958) Materialy k istorii Moskovskogo obshchestva ispytatelei prirody: 1805–1917 [Materials for the History of the Moscow Society of Naturalists: 1805–1917] Moskva (manuscript, Library of The Moscow Society of Naturalists).

5. Menzbir, M. A. (1892) Russkie estesvenno-istoricheskie obshestva i universitety [Russian Natural History Societies and Universities], Russkaia mysl’, no. 8, pp. 155–181.

6. Mirzoian, E. N. (2005) Moskovskoe obshestvo ispytatelei prirody: 200 let sluzheniia Rossii [The Moscow Society of Naturalists: 200 Years in the Service of Russia]. Moskva: Grafikon-print.

7. Ocherki deiatel’nosti Russkogo geograficheskogo obshestva za 170 let [An Overview of the Russian Geographic Society’s Activities During 170 Years: 1845–2015] (2015). Moskva: Ispolnitel’naia direktsiia RGO.

8. Raikov, B. E. (1955) Russkie biologi-evolutsionisty do Darwina [Russian Evolutionary Biologists before Darwin]. Moskva and Leningrad: Izdatel’stvo AN SSSR, vol. 3.

9. Sadchikov, A. P. (2013) MOIP kak sotsial’noe iavlenie v zhizni Rossii [MOIP as a Social Phenomenon of Russian Life], Uspekhi nauk o zhizni, no. 6, pp. 87–100.

10. Trudy Pervogo s”ezda russkikh estestvoispytatelei v S.-Peterburge [Proceedings of the First Congress of Russian Naturalists in St. Petersburg] (1868). Sankt-Peterburg: Tipografiia Imperatorskoi akamedii nauk.

11. Ustav Obshestva liubitelei estestvoznaniia, sostoiashego pri Imperatorskom Moskovskom universitete [Charter of the Society of Friends of Natural Science under the Auspices of the Imperial Moscow University] (1866), Izvestiia Obshestva liubitelei estestvoznaniia, vol. 3, no. 1, pp. 1–2.

12. Varsanofieva, V. A. (1955). Moskovskoe obshestvo ispytatelei prirody i ego znachenie v razvitii otechestvennoi nauki [The Moscow Society of Naturalists and Its Role in the Development of Russian Science] Moskva: Izdatel’stvo MGU.

13. Vysochaishe utverzhdennyi ustav Imperatorskogo Moskovskogo Universiteta [Imperially Approved Charter of the Imperial Moscow University] (1830), in: Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii, s 1649 goda [Complete Collection of Laws of the Russian Empire, since 1649]. Sankt-Peterburg: Tipografiia II otdeleniia sobstvennoi E. I. V. kantseliarii, vol. 28: 1804–1805, pp. 570–589.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести