Везде
Infinitive Сomplement Сlauses in Old Russian
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Infinitive Сomplement Сlauses in Old Russian
Annotation
PII
S0373658X0005707-6-1
DOI
10.31857/S0373658X0005707-6
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Anna Pichkhadze 
Affiliation: Vinogradov Russian Language Institute, Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 4
Pages
72-84
Abstract

The paper describes how infinitive clauses attached by subordinating conjunctions functioned as sentential complements in Old Russian. Semantic and syntactic properties of predicates which governed this peculiar Old Russian construction as well as means of its connection to the matrix clause are discussed. It is shown that in Old Russian, infinitive clauses attached by subordinating conjunctions as sentential complements were more or less regularly governed by mental purpose predicates and commissives. The subject of the matrix predicate expressed by a verb of purpose or a commissive was referentially identical to the subject of the infinitive clause. Purpose predicates and commissives governed the same construction because they are semantically close: commissives serve to express purpose verbally through a speech act. In the late 13th century, the earliest examples are attested of demonstrative pronouns used as correlatives in matrix clauses that governed infinitive clauses attached by subordinating conjunctions. The use of correlatives allowed matrix predicates of different lexical-semantic classes to combine with infinitive clauses attached by subordinating conjunctions.

Keywords
commissives, conjunctions, infinitive, Old Russian, subordination, sentential arguments, syntax
Acknowledgment
The research was supported by the Russian Science Foundation (grant No. 16-18- 02095), provided via Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences.
Received
02.09.2019
Date of publication
02.09.2019
Number of purchasers
89
Views
804
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1

Введение
2 Сфера употребления инфинитива, присоединяемого подчинительным союзом, в древнерусском отличалась от сферы его употребления в современном русском языке. В древнерусском союзным инфинитивом могли управлять глаголы, утратившие такую способность к настоящему времени, однако, с другой стороны, многие предикаты, управляющие союзным инфинитивом в современном русском (см. их обзор в [Князев 2009:24–60]), в древности не обладали такой способностью. Кроме того, в современном русском языке союзы, вводящие инфинитивную предикацию, содержат частицу бы (чтобы, как бы), в то время как в древнерусском инфинитив мог присоединяться союзами без модальной частицы.
3

В церковнославянских памятниках союзный инфинитив употреблялся регулярно только при калькировании греческой конструкции со значением следствия, состоящей из союза ὥστε ‘так что’ и инфинитива [Живов 2017: 502–519]. Изредка встречается в славянских текстах также союзный инфинитив со значением цели, который может передавать греческий инфинитив с артиклем в родительном падеже: τοῦ + инфинитив (нынѣ възвраѱѫсѧ. ѩковъратитисѧ кнѧземъ пръсьскомъ ‘а сейчас возвращусь, чтобы воевать с персидскими князьями’, τοῦ πολεμῆσαι Книга пророка Даниила X 20 [Срз., III: 1654–1655]); видивъ же то Всеволодъ. нача доспѣватиѩковзѧти городъ ‘Увидев же это, Всеволод начал готовиться [к тому], чтобы взять город’ Киевская летопись [ПСРЛ II: 320]. Эта модель функционирует и сейчас, с той только разницей, что, в отличие от средневековых текстов, в современном языке союз должен содержать частицу бы, выражающую оптативную модальность. В конструкциях со значением следствия и цели союзный инфинитив функционировал как сентенциальный сирконстант (обстоятельство): предикат не имел обязательной валентности на дополнение, обозначающее следствие или цель. Субъект инфинитива в обстоятельственных предикациях мог совпадать с субъектом главного предиката (в таких случаях он не выражался на поверхностном уровне) или же отличаться от него (в этих случаях он выражался дательным падежом).
4 Более редким явлением в славянских средневековых текстах было употребление инфинитива, присоединенного подчинительным союзом, в роли сентенциального актанта (обязательного дополнения предиката). Выбор этой конструкции определялся семантическими и синтаксическими свойствами ее вершины. Настоящее исследование имеет целью установить, каковы эти свойства и как происходило присоединение союзной инфинитивной конструкции.
5

1. Союзная инфинитивная конструкция при предикатах намерения
6 Судя по данным памятников, в древнерусском существовал тип предикатов, который более или менее регулярно управлял сентенциальным актантом, выраженным союзным инфинитивом. Это предикаты намерения1. В конструкциях с предикатами намерения субъект инфинитива в зависимой предикации совпадал с субъектом главного предиката. В церковнославянских памятниках южнославянского происхождения удалось найти только один пример, причем он калькирует греческий оригинал, где инфинитив вводится союзом ὥστε ‘так что’, который обычно переводится славянским ѩко:
1. Единичные примеры употребления союзного инфинитива при прохибитиве (при предикате, обозначающем воспрепятствование намерению) сомнительны. В контексте из Киевской летописи [ПСРЛ II: 684] смысл инфинитивной конструкции неясен: пассаж кнѧже мꙑ есмꙑ приставленꙑ в рѹскои землѣ ѿ б҃а. востѧгивати васъ ѿ кровопролитꙑѩ. ажь сѧ прольѩти крови кр(с)тьѩньскои в рѹскои землѣ может быть понят как ‘князь, мы поставлены в Русской земле Богом удерживать вас от кровопролития, чтобы [не] проливалась христианская кровь в Русской земле’ или ‘поставлены… [на тот случай,] если суждено проливаться христианской крови’; видимо, допустимы и другие интерпретации. Фраза из Суздальской летописи митрополитъ же много взбранѧше и(м) · и Лазарь тꙑсѧчскꙑи · и Рагуило Володимерь тꙑсѧчьскꙑи. ѩко не ѹбити Игорѧ ‘митрополит же энергично удерживал их, и тысяцкий Лазарь, и Рагуил, тысяцкий Владимира, [от того], чтобы убить Игоря’ [ПСРЛ I: 317] представляет собой переделку — претендующую на книжность и, возможно, не вполне удачную — текста, сохранившегося в Киевской летописи, где зависимый предикат имеет форму сослагательного наклонения: митрополитъ же взбрѧнѧше имъ и Лазорь тꙑсѧцкои и Рагуило. Володимиръ тꙑсѧцкои. како быша не ѹбили Игорѧ [ПСРЛ II: 349].
7 (1) Мф. 27.1 съвѣтъ сътворишѧ вьси архиереи и старьци людьсции на ис҃а. ѣко ѹбити и ‘первосвященники и старейшины народа сговорились против Иисуса [о том], чтобы убить его’ συμβούλιον ἔλαβον (вар. ἐποίησαν)... ὥστε θανατῶσαι (но в Ассеманиевом евангелии: ѣко да ѹбіѭтъ и) [ССЯ, IV: 947].
8 Инфинитивная конструкция с союзом воспроизводится и в аллюзиях на этот евангельский пассаж, ср. в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона:
9 (2) не съвѣта твори(м) ѩко распѧти. нъ ѩко распѧтомѫ поклонитисѧ ‘не сговариваемся [о том], чтобы распять, но [о том], чтобы поклониться распятому’ [Молдован 1984: 90].
10 Поскольку в греческих текстах такая конструкция при предикатах намерения встречалась лишь окказионально, в церковнославянской письменности, во многом воспроизводящей греческий синтаксис, она тоже употребляется чрезвычайно редко. Обычным дополнением при предикатах намерения в церковнославянских памятниках был простой бессоюзный инфинитив или придаточное предложение с частицей да и личной формой глагола: съвѣшташѧ же архиереі да і лазарѣ ѹбиѭтъ ‘сговорились же первосвященники, что и Лазаря убьют’ [ССЯ, IV: 246] и т. п., см. [СлРЯ XI–XVIІ вв., 26: 49] (этим и объясняется замена в Ассеманиевом евангелии в (1)).
11 Напротив, в летописях и других оригинальных древнерусских памятниках, а также в восточнославянских переводах с греческого можно нередко встретить союзный инфинитив при предикатах намерения. С большей или меньшей регулярностью он фиксируется при глаголах мыслити ‘задумывать сделать что-л.’, (съ)думати ‘то же; принимать (совместное) решение’, умыслити ‘задумать’, печаловатися ‘быть озабоченным, думать о чем-л.’, печаль имѣти ‘то же’, льстити ‘злоумышлять’, ловити ‘выжидать удобного времени для осуществления своего замысла’. Поскольку конструкция является специфически древнерусской, церковнославянский союз ѩко(же) употребляется в ней очень редко, например в Новгородской I летописи XIII–XIV вв.2:
2. Цитируется с указанием на листы по выполненному А. А. Гиппиусом компьютерному набору, по которому памятник размечен в [НКРЯ].
12 (3) сдѹмаша ко изгонити кн҃зѧ своѥго всѣволода ‘решили изгнать князя своего Всеволода’ 17;
13 (4) в Киевской летописи XII в. по Ипатьевскому своду XV в.: Изѧславъ же посла. къ Ст҃ославу Ѡлговичю. и поча с ни(м) думати. ѩкоже бы Изѧславу ѹ Киевѣ сѣдѣти. а Ст҃ославу ѹ Черниговѣ ‘Изяслав же послал к Святославу Ольговичу и начал с ним совещаться [о том], чтобы Изяславу сидеть в Киеве, а Святославу — в Чернигове’ [ПСРЛ II: 476].
14 Обычно в восточнославянских текстах в этой конструкции выступают русские союзы, соответствующие церковнославянскому ѩко(же), например акоже в Киевской летописи:
15 (5) сдѹма с Болеславомъ и съ Индрихомъ. и съ ѹгрꙑ акоже имъ послати мѹжи своѩ. к Вѧчеславу и къ Гюргеви. а ѹгре ѿ королѧ свои мужи ‘принял совместное решение с Болеславом и с Индрихом и с уграми, чтобы им послать своих людей к Вячеславу и Юрию, а уграм от короля — своих людей’ [Там же: 387].
16 Из союзов без частицы бы чаще всего в инфинитивной конструкции встречается союз како. В Новгородской I летописи находим пример, видимо, отчасти копирующий приведенный в (1) евангельский стих:
17 (6) і ѹмꙑслиша свѣтъ золъ. како ѹдарити на городъ. на ѻнѹ сторонѹ. а дрѹзии ѻзеромь на сю сторонѹ ‘и приняли коварное решение, чтобы ударить на город с той стороны, а другие — по озеру с этой стороны’ 137 об.
18 Союзный инфинитив может зависеть не только от глаголов, но и от существительных со значением намерения. Вот пример из «Сказания о Борисе и Глебе» по Успенскому сборнику XII–XIII вв.3:
3. Цитируется по изданию [УСб 1971].
19 (7) бѩше сънъ ѥго въ мънозѣ мысли и въ печали крѣпъцѣ и тѩжьцѣ и страшьнѣ. како предатисꙗ на страсть. како пострадати и течениѥ съконьчати и вѣрѹ съблюсти. ѩко да и щадимыи вѣньць прииметь ѿ рѹкы вьседьржителевы ‘сон его прошел в больших думах и печали крепкой, тяжкой и страшной [о том], чтобы предаться на страдание, чтобы принять мучение и закончить путь и сохранить веру, чтобы и уготованный венец принять от руки вседержителя’ 11а30–б6.
20 Из контекста ясно, что како здесь является союзом, а не вопросительным наречием образа действия, поскольку Борис думал о том, чтобы принять мученическую смерть, не оказывая сопротивления, а не о том, каким образом это осуществить: он него не зависело, как именно его будут убивать.
21 Нужно признать, что в ряде контекстов како может интерпретироваться двояко: как вопросительное или неопределенное наречие или же как союз. В трех контекстах из древнерусского перевода «Истории Иудейской войны»4 греческий оригинал как будто дает основания интерпретировать како как союз; в примерах (8)–(9) в оригинале нет вопросительного местоимения:
4. Цитируется по изданию [ИИВ Ι].
22 (8) малихъ же на добро дѣющаго ѕло мыслѧше. и смотрѧше како ѹбити и ‘Малих же на делающего добро замышлял злое и искал возможности, чтобы его убить’, σπεύδων ἀνελεῖν 355в14;
23 (9) дȣмаста на мѧ, како мѧ ѹморити ‘замышляли против меня, чтобы меня убить’, τῆν... ἐπιβουλὴν θανάτου 373б13;
24 (10) и смотрѧше како мьстити іѹдѣискѹю лесть ‘и думал, как бы отомстить за хитрость иудеев’, ἐσκόπει ὅπως ἀμυνεῖτο 438в24 — здесь како соответствует греческому союзу ὅπως ‘чтобы’.
25 Имея в виду контексты (6)–(7), в которых како при инфинитиве несомненно или с большой вероятностью выступает в роли изъяснительного союза, можно предположить, что и в других аналогичных случаях мы имеем дело с союзом, а не вопросительным наречием:
26 (11) и мꙑшлѧшьта · како ѥмѹ изити из града въ дальнѧѩ странꙑ · и ѿтолѣ искати цр(с)тва ‘и замышляли, чтобы ему уйти из города в дальние страны и оттуда добиваться царства’ Новгородская I летопись (Повесть о Царьграде), 65;
27 (12) Данилови… ѡ мостѣ печаль имѣющѹ. како Днѣстръ переити. гнавъ же Данилъ ко мостѹ. и ѹзрѣвъ. ѩко конѣчь мостѹ. ѹгаслъ есть и бꙑ(с) радость велика ‘Даниил был озабочен мостом, [имея намерение] перейти Днестр. Когда же он пригнал к мосту и увидел, что конец моста погас, была великая радость’ Галицкая летопись XIII в. [ПСРЛ II:759];
28 (13) Данилъ же снемсѧ. с Болеславомъ. мꙑслѧше како проити землю Ѡпавьскѹю ‘Даниил же вместе с Болеславом совещался [о том], чтобы пройти через Опавскую землю’ [Там же:821].
29 Видимо, в следующем контексте представлен сложный союз како бы, частица в котором выражает оптативную модальность5:
5. В древности бꙑ являлось формой 3 л. ед. ч. условного наклонения глагола быти, первоначально имевшей вид би и уже в старославянскую эпоху смешивавшейся с формой 3 л. ед. ч. аориста бы [Вайан 1952: 281–282]. Этим объясняется ее способность сочетаться с инфинитивом, присущая и союзам, в состав которых она входит.
30 (14) Рюрикъ же поча дѹмати с мѹжи своими како бꙑ емѹ дати во(ло)сть. Всеволодѹ которꙑѥ же волости ѹ не(г) просилъ ‘Рюрик начал совещаться со своими людьми [о том], чтобы дать Всеволоду волость, которую [тот] у него просил’ Киевская летопись [ПСРЛ II: 683].
31 С большей уверенностью союз како бы опознается при глаголе льстити ‘замышлять хитрость, обман’ в Повести временных лет, поскольку вопросительное наречие здесь едва ли возможно:
32 (15) гл҃ше. ѩко с тобою хочю любовь имѣти и къ ѡтню придамь ти. а льстѧ под нимь како бы и погубити ‘[Святополк] говорил, что «хочу жить с тобой в любви и добавлю тебе к оставленному отцом», при этом замышляя обман по отношению к нему [Борису], чтобы его погубить’ [ПСРЛ I: 132; ПСРЛ II: 118].
33 Приведенные примеры с союзом како (бы) почерпнуты из древнерусских церковнославянских текстов и летописей, отличающихся сравнительно высокой степенью книжности (Повесть временных лет, Галицкая летопись, авторская речь Киевской летописи). В летописях, не так сильно затронутых книжным влиянием, — Новгородской I и Волынской, — в инфинитивной конструкции при глаголах намерения употребляется союз абы:
34 (16) печѧлѹѩсѧ абꙑ коньцѧти и видети цр҃ковь съвѣршенѹ и ѹкрашенѹ ‘заботясь [о том], чтобы закончить и видеть церковь завершенной и украшенной’ Новгородская I летопись 57;
35 (17) мꙑшлѧшеть бо абы како ѹбити Миндовга. но не можаше. зане бь(с) [так!] сила его мала. а сего велика ‘ибо [Довмонт] думал [о том], чтобы как-нибудь убить Миндовга, но не мог, потому что сила у него была мала, а у того — большая’ Волынская летопись конца XIII в. [ПСРЛ II: 860];
36 (18) нача собѣ дѹмати. абы кде. за Берестьемь поставити городъ ‘начал думать [о том], чтобы где-нибудь за Берестьем поставить город’ [Там же: 875];
37 (19) в се же времѧ вꙑѣхалъ бѧшеть кнѧзь Болеславъ. вънъ и-Сохачева. ловѧ того абы кдѣ ѹдарити на розгонѣ ‘В это время выехал князь Болеслав прочь из Сохачева, высматривая того, чтобы где-нибудь атаковать на разъезде’ [Там же: 887].
38 Среди контекстов с предикатами намерения это единственный пример, где валентность главного предиката заполняется не только зависимой инфинитивной конструкцией, но и катафорическим местоимением того в главной предикации (см. подробнее в разделе 4).
39 (20) да поведи нꙑ кѹда а се мꙑ готовꙑ. на то есмы пришли. кнѧзь же нача домѹти [вместо дѹмати]. абы кѹда ѣ повести ‘«Так поведи нас куда угодно, а мы готовы, для этого мы пришли». Князь же начал думать [о том], чтобы куда-нибудь их повести’ [Там же: 889].
40 Тот же союз вводит инфинитивную предикацию в «Поучении» новгородского архиепископа Ильи (ок. 1165 г.), см. (21). Здесь, правда, не вполне понятно, зависит ли союзный инфинитив от существительного мысль или от глагола замыслити, но первое более вероятно, поскольку место дополнения при замыслити занимает местоимение что6.
6. Благодарю анонимного рецензента за указание на это.
41 (21) не имѣю тои мысли. оже бы что на васъ замысливше. абы ѹ кого что взѧти ‘нет у меня такой мысли, если бы что-то замыслил против вас, чтобы у кого-нибудь что-нибудь отнять’ [Срз., I: 930].
42 В церковнославянском древнерусском переводе «Жития Андрея Юродивого» 7, отражающем немало восточнославянских черт, при предикатах намерения инфинитивная конструкция вводится книжным союзом да бы:
7. Цитируется с указанием строк по [Молдован 2000].
43 (22) видѧше же ст҃ыи ѹнылаго дѣмона ходѧща ту же и ловѧща. да бы ѥму нѣкого лѣстью извести изъ цр҃кви и лишити ѥго мьзды би҃ѩ ‘видел же святой демона уныния, ходившего здесь и подкарауливавшего, чтобы ему кого-нибудь хитростью увести из церкви и лишить воздаяния Божьего’, ἐνεδρεύοντα καὶ πειρώμενον μηχαναῖς τισι ἐξεῶσαι τινάς 2338–2340; союз не имеет соответствия в греческом оригинале, где глагол управляет простым инфинитивом.
44 В двух других контекстах союз также не имеет эквивалента, в оригинале ему соответствует артикль в родительном падеже:
45 (23) взиде же на срдце ѥѩ помыслъ такъ. да бы ѻбрѣсти нѣкого члвка дхвна. да бы ѥи помоглъ на добро ‘пришла ей в голову мысль найти какого-нибудь духовного человека, чтобы он помог ей на доброе дело’, ἀναβαίνει οὖν σκοπὸς ἐν τῇ καρδίᾳ αὐτῆς τοῦ εὑρεῖν 3385–3386;
46 (24) и взииде на ѹмъ ѥѩ. да бы повѣдати ѥпифанови бывшеѥ ‘и пришло ей в голову рассказать Епифану случившееся’, ἀνέρχεται ἐν τῷ λογισμῷ αὐτῆς τοῦ θαρρῆσαι τῷ Ἐπιφανίῳ τὸ γεγονος 3510–3511.
47 Приведенный материал позволяет констатировать, что употребление союзного инфинитива при предикатах, обозначающих ментальное намерение, мыслительную деятельность, направленную на достижение определенной цели, является специфической особенностью восточнославянского синтаксиса. О принадлежности конструкции восточнославянскому узусу свидетельствует ее распространенность в летописях и использование в ней преимущественно союзов, характерных не для южнославянских, а для древнерусских текстов (како, абы). Нужно признать, однако, что употребление этой конструкции не было обязательным. От предикатов, обозначающих намерение, часто зависит простой инфинитив: и мꙑслѧшеть противитисѧ Юргю брату своѥму ‘и думал враждовать с Юрием, своим братом’ Суздальская летопись [ПСРЛ I: 452] и т. п., ср. примеры в статье ѹмыслити в [Срз., III:1217]. Вероятно, модель с простым инфинитивом поддерживалась влиянием церковно-славянского языка, копировавшего греческие образцы.
48

2. Союзная инфинитивная конструкция при комиссивах
49 Самую многочисленную группу глаголов, при которых в древнерусском фиксируется союзная инфинитивная конструкция, составляют комиссивы, т. е. глаголы, которые обозначают заявление о том, что субъект берет на себя те или иные обязательства: клѧтисѧ ‘клясться (сделать что-л. в будущем)’, крьстъ цѣловати ‘целовать крест (в подтверждение взятого на себя обязательства)’, (съ)думати ‘принять (совместное) решение сделать что-л.’¸ (съ)гадати ‘то же’, съвѣщатися ‘то же’, съвѣтъ сътворити ‘то же’, доконьчати ‘заключить договор’, урѧдитисѧ ‘договориться’, уладитисѧ ‘то же’, извѣститисѧ ‘удостоверить, подтвердить взаимные обязательства’, съречи ‘уговориться, условиться’, дати поруку ‘поручиться’:
50 (25) король же ако срекъ годъ како поити и посла къ Изѧславу и р(ч)е єму ѧз ти на конѣ ѹже всѣдаю же ‘король же, уговорившись о времени выступать [в поход], послал к Изяславу и сказал ему: «Я-то уже сажусь на коней»’ Киевская летопись [ПСРЛ II: 446];
51 (26) како єси бꙑлъ ѹмолвилъ. с братомъ своимъ Рюрикомъ. и со мною. аже совокѹпитисѧ. ѹ Чернигова всимъ… ‘как ты условился с братом своим Рюриком и со мной, чтобы всем собраться у Чернигова…’ Киевская летопись [Там же: 699];
52 (27) і докончаша съ кнзмь Михаіломь. како не въстѹпатисѧ ни по ѻдиномь ‘и договорились с князем Михаилом не вступаться ни за кого’ Новгородская I летопись, 161;
53 (28) і докончаша с Михаіломь кнзмь миръ. како іти въ Ѻрдѹ ѻбѣма ‘и заключили с князем Михаилом мирный договор [о том], чтобы обоим идти в Орду’ Новгородская I летопись, 161 об.;
54 (29) докончаша с горожаны. како города имъ не имати. а своѣ боѩры выимати ‘и договорились с жителями города, что город брать не будут, а своих бояр заберут’ Волынская летопись [ПСРЛ II: 878];
55 (30) и ѡбѣщасѧ къ александру, ѩко битисѧ самѣма ‘и обещал Александру, что они будут биться на поединке’ ὑπέσχετο... μονομαχῆσαι — древнерусский перевод «Александрии» [Истрин 1893: 83];
56 (31) цто олекса ∙ колбинць далъ порѹкѹ ∙ в кѹнахъ дати бы дати кѹны на пьтровъ д҃нь… ‘Что [касается того, что] Олекса Колбинец поручился относительно денег, [а именно в том], чтобы дать деньги в Петров день…’ новгородская берестяная грамота № 389, 1320–1350 гг. [ДНД2: 539].
57 Наряду с союзным инфинитивом в грамоте № 389, в новгородских берестяных грамотах при глаголе доконьчати дважды засвидетельствован простой инфинитив (№ 136,1360–1380 гг. и № 142, 1300–1320 гг.).
58 Существительные, образованные от комиссивов, сохраняют управление союзным инфинитивом:
59 (32) а кр(с)тного цѣлованьѩ забꙑвъ. что бꙑ нама бо҃мь и правдою своєю потѧгати бесерменина ‘забыв о крестном целовании [по поводу того], чтобы нам, полагаясь на Бога и свою правду, ополчиться на басурман’ Суздальская летопись [ПСРЛ I: 482].
60 Союзная инфинитивная конструкция при комиссивах подробно описана на материале летописей Е. А. Власовой [2014: 189–193, 196–201]. В древнерусский период союзная инфинитивная конструкция при комиссивах решительно преобладает над бессоюзной. Е. А. Власова насчитала 96 случаев союзной инфинитивной конструкции в древнерусских летописях, из них 66 приходятся на Киевскую летопись [Там же: 190]. В старорусский период конструкция сохраняется и даже расширяет сферу своего использования, но основным союзом становится что, ср. в Новгородской I летописи по Комиссионному списку (под 1420 г.):
61 (33) доконцаша со княземъ Костянтиномъ и со всѣмъ великымъ Новымградомъ, что быти на съѣзди местерю, а князю Костянтину и новгородцомъ послати своих бояръ 252, то же в Академическом и Толстовском списках [Насонов 1950: 413]8.
8. Субъект инфинитива, зависимого от глагола доконьчати, может формально не совпадать с субъектом главного предиката, как в этом примере, но являться лицом, на которое распространяется действие договора, поскольку оно подвластно тому, кто его заключает, — тем самым оно имплицитно входит в число тех, кто берет на себя соответствующее обязательство.
62 Е. А. Власова рассматривала союзную инфинитивную конструкцию при комиссивах с точки зрения передачи чужой речи. Однако эта конструкция в отношении синтаксической структуры почти не отличается от конструкции при глаголах намерения. Можно предположить, что употребление союзной инфинитивной конструкции при комиссивах обусловлено не столько тем, что они передают косвенную речь, сколько тем, что они выражают намерение: комиссивы эксплицируют его вербально в перформативном речевом акте, который в определенных случаях сопровождается письменной фиксацией. Неслучайно некоторые предикаты — (съ)думати, (съ)гадати, съвѣщатися, съвѣтъ сътворити — употребляются и как ментальные глаголы, и как комиссивы, и часто провести четкую границу между этими двумя употреблениями невозможно. Благодаря тому, что комиссивы входят в формулы и достаточно частотны в летописях и юридических документах, союзная конструкция при комиссивах в средневековых источниках представлена лучше, чем при предикатах ментального намерения.
63 Тем не менее между двумя конструкциями существует различие: при предикатах ментального намерения союзы по большей части содержат модальную частицу бы, а при комиссивах союзы с бы встречаются редко. Причина состоит в том, что контроль субъекта над ситуацией, обозначенной инфинитивом, при комиссивах сильнее, чем при предикатах ментального намерения: поскольку субъект комиссива гарантирует осуществление ситуации, обозначенной инфинитивной предикацией, модальность желательности или возможности отступает на второй план. Корреляция между неконтролируемостью и использованием союза с частицей бы наблюдается и в современном русском языке: она играет главную роль при выборе инфинитива или сослагательного наклонения с союзом чтобы при манипулятивных и волитивных глаголах [Пекелис 2014: 31].
64 Таким образом, союзная инфинитивная конструкция более или менее регулярно использовалась в древнерусском при глаголах со значением ментального намерения, а также при комиссивах, которые обозначают экспликацию намерения в ходе речевого акта. Существенно, что эта конструкция употреблялась при предикатах, обозначающих ментальную интенцию; при конативных глаголах (тъснутися, тъщатися ‘стараться, прикладывать усилия’, искати в том же значении9) союзный инфинитив не засвидетельствован. Это закономерно: именно намерение имеет тенденцию выражаться грамматическими средствами — как, например, в тюркских языках, в которых при помощи специальных аффиксов или вспомогательных глаголов образуются формы наклонения намерения [Тагирова 2003].
9. В то же время при искати в значении ‘подыскивать, подбирать’, в контексте, подразумевающем мыслительную активность субъекта, один раз встретилась союзная инфинитивная конструкция: Довъмонтъ же искашеть собѣ. абы с кимъ. мочи ѹбити емѹ Миндовга ‘И Довмонт подыскивал себе [кого-то, вместе] с кем он мог бы убить Миндовга’ Волынская летопись конца XIII в. [ПСРЛ II: 860].
65

3. Союзная инфинитивная конструкция при вершинах, не способных управлять простым инфинитивом
66 Инфинитивная конструкция, которая зависит от вершины, не способной управлять простым инфинитивом, всегда присоединяется при помощи союза. Субъект матричного предиката может при этом совпадать или не совпадать с субъектом инфинитива, а вершины принадлежат к разным классам предикатов. Случаи употребления инфинитивной конструкции при таких вершинах, аграмматичные в современном русском языке, и в древнерусской письменности единичны:
67 (34) Не достоить человѣку крестьяну себе связати, оже не ясти ни пити ‘Не подобает христианину связать себя [в отношении того, чтобы] не есть и не пить’ — из послания Феодосия в ответ на «Вопрошение» князя Изяслава [Срз., II: 628];
68 (35) и р(ч)е Ст҃ославъ Ѡлговичь. строєма своима. далече єсмь гонилъ по половцехъ. а кони мои немогѹть. аже ми бѹдеть нынѣ поѣхати. то толико ми бѹдеть по дорозѣ ѡстати. и поможе ємѹ Всеволодъ. акоже ѡблечи тѹ... и ѡблегоша тѹ ‘И сказал Святослав Ольгович своим дядьям: «Я далеко гнался за половцами, и кони мои без сил. Если мне сейчас ехать, то мне только и будет, что отстать по дороге». И Всеволод поддержал его [в том], чтобы стать на ночлег здесь... и они стали здесь на ночлег’ Киевская летопись [ПСРЛ II: 640]. Глагол помочи имеет здесь значение ‘выступить на стороне кого-л., поддержать’ и потому не управляет простым инфинитивом;
69 (36) ѡви въ ѡклеветаниѥ въпадахѹ. ѡви же ѡже ѻсѹдити ближьнѩго ‘одни впадали в клевету, а другие — [в то, чтобы] осудить ближнего’, εἰς τὸ κρίνειν — в сокращенной и слегка русифицированной версии южнославянского перевода «Жития Нифонта» в составе Выголексинского сборника к. XII в. [СлРЯ XI–XVIІ вв., 12: 297].
70 Вершиной, от которой зависит инфинитив в (36), является предлог, причем эллиптированный. Пример, впрочем, непоказательный, потому что русский союз ѡже мог появиться здесь на месте исконного ѥже, которое в южнославянском переводе калькировало греческий артикль.
71

4. Соотносительные местоимения в предикации, управляющей союзной инфинитивной конструкцией
72 В древнейших памятниках союзный инфинитив присоединялся непосредственно к предикату — независимо от того, обладал ли этот предикат способностью управлять инфинитивом или нет. Только в самой поздней древнерусской летописи, Волынской, составленной в последние годы XIII в. и лучше всего отражающей особенности разговорного языка, фиксируются случаи употребления катафорического указательного местоимения (тъ, реже сь) в главной предикации, соотнесенного с инфинитивной конструкцией. Во всех случаях употребления соотносительного местоимения союз, вводящий инфинитив, содержит частицу бы. Один из них уже цитировался выше (см. (19)), другой контекст содержит волитивный глагол:
73 (37) ѩ сего ци хотѣлъ. ѡже бы мнѣ искати твоеи землѣ по твоемь животѣ. сего ни на ср(д)цѣ моемь не было ‘Разве я того хотел, чтобы мне добиваться твоей земли после твоей смерти? Этого и в уме моем не было!’ [ПСРЛ II: 902].
74 Главная предикация в (37) представляет собой вопрос, выражающий отрицание; ситуация, обозначенная инфинитивной предикацией, подается говорящим как несоответствующая действительности. Можно было бы думать, что выбор конструкции с союзом, содержащим модальную частицу, обусловлен желанием говорящего подчеркнуть ирреальность ситуации. Однако употребление союзной конструкции может быть связано с введением местоимения сего в главное предложение: если матричная предикация содержит соотносительное местоимение, инфинитив во всех имеющихся примерах присоединяется исключительно посредством союза c модальной частицей; иными словами, соотносительное местоимение образует единую конструкцию с инфинитивом, присоединенным союзом с частицей бы. В таком случае выбор говорящего, возможно, объясняется не столько (или не только) стремлением подчеркнуть несоответствие высказывания действительности, сколько предпочтением синтаксической конструкции с соотносительным местоимением и, соответственно, союзом с частицей бы в зависимой предикации. Других случаев употребления союзной конструкции при хотѣти не обнаружено. Видимо, модальные глаголы в древнерусском в отсутствие опорного местоимения управляли только простым инфинитивом10.
10. Надежных примеров употребления союзной конструкции при глаголе мочи и его производных не отмечено. С наибольшей вероятностью союз можно было бы усмотреть в примере из Повести временных лет: не възмогъ како бы погубити и. замысли лестью ‘не сумев его погубить, замыслил хитростью [сделать это]’ [ПСРЛ I: 77; ПСРЛ II: 65], однако не исключено, что бы здесь еще не частица, но форма 3 л. ед. ч. со значением ‘можно было бы’, а како — наречие образа действия. Еще меньше оснований трактовать како как союз в другом контексте из Повести временных лет: ркоша ѡтроку аще можеши како ити иди ‘сказали юноше: «Если можешь каким-то образом идти, иди»’ (менее вероятно: ‘«Если можешь идти»’) [ПСРЛ II: 54] или из древнерусского перевода «Истории Иудейской войны»: и не можахѹть како промыслити ‘и не могли никаким образом найти выход’, ἀμηχανία (менее вероятно: ‘не могли найти выход’) 455г:12. В то же время придаточное предложение с финитным глаголом в сослагательном наклонении, зависящее от мочи под отрицанием, засвидетельствовано в древнерусском переводе «Жития Андрея Юродивого»: видѧше бо ю любѧщю ба всею дшею. да не могы. како ю бы поверглъ мужа ѥѩ дѣлѧ. приведе ю на то ‘ибо видел [дьявол], что она любит Бога всей душой, и, не будучи способным каким-либо образом повергнуть ее, благодаря ее мужу привел ее к этому’, πῶς αὐτὴν καταβαλεῖν μὴ δυνάμενος 3614–3616.
75 Конструкция с соотносительным местоимением в Волынской летописи отмечена также после пермиссивного дати с отрицанием:
76 (38) не даи ми б҃ъ того ѹчинити ѡже бы мнѣ пролити кровь неповиньнѹю ‘не дай мне Бог учинить такое, чтобы мне пролить неповинную кровь’ [ПСРЛ II: 929];
77 (39) не даи ми б҃ъ того ѡже бы мнѣ ѿѩти что по твоемь животѣ. ѹ твоеи кнѧгинѣ и ѹ сего дѣтища. но даи ми б҃ъ имѣти свою ѩтровь. аки достоинѹю мт҃рь собѣ и чтити ‘не дай мне Бог того, чтобы мне отнять что-нибудь после твоей смерти у твоей княгини и у этого ребенка, но дай мне Бог иметь свою невестку достойной матерью себе и чтить’ [ПСРЛ II: 904].
78 В (39) при глаголе с отрицанием использован союзный инфинитив, как и в (38), а при глаголе без отрицания (даи ми б҃ъ имѣти) — бессоюзный. Возможно, употребление конструкции с союзом, включающим модальную частицу, вызвано желанием говорящего представить ситуацию как ирреальную. В современном русском языке близкий по значению пермиссив позволять под отрицанием чаще управляет придаточным предложением с союзом чтобы (а не инфинитивом), чем без отрицания; О. Е. Пекелис [2014: 17–25], отмечая этот факт, объясняет его тем, что отрицание при матричном глаголе означает бóльшую степень независимости субъекта подчиненной предикации. Впрочем, при не даи бъ в древнерусском употреблялся и простой инфинитив: готова есвѣ въ хр(с)тьномъ цѣлованьи. и того на не даи бъ стѹпити ‘мы готовы исполнить крестное целование, и не дай Бог нам с него сойти’ Киевская летопись [ПСРЛ II: 374]. Причиной употребления союзного инфинитива в (39), как и в (38), может быть выбор конструкции с соотносительным местоимением.
79 Если в (19) инфинитив присоединяется союзом абы, то в примерах (37)–(39) выступает союз оже бы. Это связано с тем, что целевой союз абы хорошо сочетался с глаголами намерения, в то время как в контекстах (37)–(39) матричный предикат выражает желательность / нежелательность ситуации и поэтому требует изъяснительного союза оже в соединении с оптативной частицей бы.
80 Появление соотносительного местоимения в главной предикации способствовало расширению круга предикатов, присоединяющих союзный инфинитив, который формально переставал подчиняться непосредственно предикату и становился подчиненным местоимению. Благодаря этому открылась возможность для употребления инфинитивной конструкции при разных вершинах, в том числе не способных управлять простым инфинитивом. В современном русском языке наблюдается такая же ситуация: наличие соотносительного местоимения в главном предложении позволяет присоединять финитные и инфинитивные сентенциальные актанты с союзом чтобы даже тем предикатам, которые не способны их присоединять, если местоимение отсутствует [Князев 2009: 66]. Это связано с тем, что местоимение, в отличие от инфинитива, способно выразить модель управления любого предиката [Там же: 64].
81 Исходя из данных Волынской летописи, можно было бы предположить, что модель с относительным местоимением появилась на базе союзного инфинитива при глаголах намерения, т. е. по аналогии с контекстами типа (19), и в первую очередь распространилась на предикаты с семантикой желательности / нежелательности, подобные представленным в (37)–(39). Однако делать такое заключение на основе трех примеров, встретившихся в одном-единственном памятнике, преждевременно.
82

Заключение
83 Приведенные факты позволяют констатировать, что в древнерусском языке союзная инфинитивная конструкция более или менее регулярно употреблялась в роли сентенциального актанта при предикатах ментального намерения и комиссивах, при которых мог употребляться и простой инфинитив. Способность управлять одинаковой конструкцией была обусловлена тем, что указанные два класса предикатов семантически близки. Субъект матричного предиката, выраженного глаголом намерения или комиссивом, совпадал с субъектом инфинитива, присоединенного с помощью союза. Семантическое различие между указанными классами предикатов сказывалось на выборе союза, присоединяющего инфинитив: предикаты намерения лучше сочетались с союзами цели (како бы, абы, да бы), в то время как при комиссивах предпочтительными были изъяснительные союзы (како 11, аже).
11. Как указал мне анонимный рецензент, в европейских языках наречия образа действия часто используются в функции изъяснительных союзов, особенно в разговорной речи; в частности, английское how может вводить дополнительное придаточное при глаголах речи и других предикатах, в том числе при глаголе promise ‘обещать’ [Legate 2010: 129].
84 Кроме того, начиная с раннедревнерусского периода союзная инфинитивная конструкция спорадически появлялась при предикатах разнообразной семантики, неспособных управлять простым инфинитивом, причем субъект матричного предиката мог совпадать или не совпадать с субъектом инфинитива.
85 С конца XIII в. в главной предикации, управляющей союзным инфинитивом, фиксируются соотносительные местоимения. Судя по концентрации контекстов с соотносительным местоимением в Волынской летописи, причем в прямой речи персонажей, экспансия конструкции «опорное местоимение + союз с бы + инфинитив» началась в разговорном языке. Конструкция с опорным местоимением открывала возможность присоединять союзный инфинитив для предикатов, принадлежащих разным лексико-семантическим классам.
86

Список источников
87 ДНД2 — Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. 2-е изд. М.: Языки славянской культуры, 2004. ИИВ Ι — «История Иудейской войны» Иосифа Флавия: Древнерусский перевод / Изд. подгот. Пичхадзе А. А., Макеева И. И., Баранкова Г. С., Уткин А. А. Т. I. М.: Языки славянской культуры, 2004.
88 Истрин 1893 — Истрин В. М. Александрия русских хронографов. Исследования и текст. М.: Университетская типография, 1893.
89 Молдован 1984 — Молдован А. М. «Слово о законе и благодати» Илариона. Киев: Наукова думка, 1984.
90 Молдован 2000 — Молдован А. М. «Житие Андрея Юродивого» в славянской письменности. М.: Азбуковник, 2000.
91 Насонов 1950 — Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. Насонова А. С. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950.
92

НКРЯ — Национальный корпус русского языка. URL: http://www.ruscorpora.ru
93 ПСРЛ I — Полное собрание русских летописей. Т. I: Лаврентьевская летопись. М.: Языки русской культуры, 1997.
94 ПСРЛ II — Полное собрание русских летописей. Т. II: Ипатьевская летопись. М.: Языки русской культуры, 1998.
95 Срз. I–III — Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. I–III. СПб.: Тип. Имп. АН, 1893–1912.
96 СлРЯ XI–XVIІ вв. — Словарь русского языка XI–XVIІ в. Вып. 1–30–. М.: Наука, 1975–2015–. ССЯ I–IV — Словарь старославянского языка. Репринтное издание. Т. I–IV. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. (= Slovník jazyka staroslověnského / Lexicon linguae paleoslovenicae. T. I—IV. Praha: Československá Akademie Věd, 1958–1997.)
97 УСб 1971 — Успенский сборник XII–XIII вв. / Изд. подгот. Князевская О. А., Демьянов В. Г., Ляпон М. В. Под ред. Коткова С. И. М.: Наука, 1971.
98 Вайан 1952 — Вайан А. Руководство по старославянскому языку. М.: Изд-во иностранной литературы, 1952. [Vaillant A. Rukovodstvo po staroslavyanskomu yazyku [A manual on Old Slavonic]. Moscow: Izdatel’stvo Inostrannoi Literatury, 1952.]
99 Власова 2014 — Власова Е. А. Инфинитив и сослагательное наклонение в косвенной речи в русских летописях XI–XVI вв. Русский язык в научном освещении, 2014, 27(1): 185–205. [Vlasova E. A. Infinitive and subjunctive in indirect speech in Russian chronicles of 11th–16th centuries. Russkii yazyk v nauchnom osveshchenii, 2014, 27(1): 185–205.]
100 Живов 2017 — Живов В. М. История языка русской письменности: В 2 т. Т. I. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2017. [Zhivov V. M. Istoriya yazyka russkoi pis’mennosti: V 2 t. T. I. [History of language of the Russian literary texts: In 2 vol. Vol. I. Moscow: Dmitry Pozharsky Univ., 2017.]
101 Князев 2009 — Князев М. Ю. Предикатные актанты с местоимением «то» в русском языке: грамматический статус и особенности употребления. Дипломная работа. СПб.: Санкт-Петербургский гос. ун-т, 2009. [Knyazev M. Yu. Predikatnye aktanty s mestoimeniem «to» v russkom yazyke: grammaticheskii status i osobennosti upotrebleniya [Complement clauses with the pronoun to in Russian: Grammatical status and usage patterns]. Graduate thesis. St. Petersburg: Saint Petersburg State Univ., 2009.]
102 Пекелис 2014 — Пекелис О. Е. Инфинитив vs. придаточное с союзом чтобы: к вопросу о выборе способа оформления сентенциального актанта в русском языке. Вопросы языкознания, 2014, 4:13–45. [Pekelis O. E. Infinitive vs. čtoby-clause: Choosing the strategy of sentential argument marking in Russian. Voprosy Jazykoznanija, 2014, 4: 13–45.]
103 Тагирова 2003 — Тагирова Р. Г. Наклонение намерения глагола в современном башкирском языке.
104 Автореф. дис. … канд. филол. наук. Уфа: Башкирский гос. пед. ун-т, 2003. [Tagirova R. G. Nak- lonenie namereniya glagola v sovremennom bashkirskom yazyke [Purposive mood in Modern Bash- kir]. Ph.D. diss. abstract. Ufa: Bashkir State Pedagogical Univ., 2003.]
105

Legate 2010 — Legate J. A. On how how is used instead of that. Natural Language and Linguistic Theory, 2010, 28: 121-134. URL: https://www.ling.upenn.edu/~jlegate/nllt28.pdf

References

1. Vajan 1952 — Vajan A. Rukovodstvo po staroslavyanskomu yazyku. M.: Izd- vo inostrannoj literatury, 1952. [Vaillant A. Rukovodstvo po staroslavyanskomu yazyku [A manual on Old Slavonic]. Moscow: Izdatel’stvo Inostrannoi Literatury, 1952.]

2. Vlasova 2014 — Vlasova E. A. Infinitiv i soslagatel'noe naklonenie v kosvennoj rechi v russkikh letopisyakh XI–XVI vv. Russkij yazyk v nauchnom osveschenii, 2014, 27(1): 185–205. [Vlasova E. A. Infinitive and subjunctive in indirect speech in Russian chronicles of 11th–16th centuries. Russkii yazyk v nauchnom osveshchenii, 2014, 27(1): 185–205.]

3. Zhivov 2017 — Zhivov V. M. Istoriya yazyka russkoj pis'mennosti: V 2 t. T. I. M.: Universitet Dmitriya Pozharskogo, 2017. [Zhivov V. M. Istoriya yazyka russkoi pis’mennosti: V 2 t. T. I. [History of language of the Russian literary texts: In 2 vol. Vol. I. Moscow: Dmitry Pozharsky Univ., 2017.]

4. Knyazev 2009 — Knyazev M. Yu. Predikatnye aktanty s mestoimeniem «to» v russkom yazyke: grammaticheskij status i osobennosti upotrebleniya. Diplomnaya rabota. SPb.: Sankt- Peterburgskij gos. un- t, 2009. [Knyazev M. Yu. Predikatnye aktanty s mestoimeniem «to» v russkom yazyke: grammaticheskii status i osobennosti upotrebleniya [Complement clauses with the pronoun to in Russian: Grammatical status and usage patterns]. Graduate thesis. St. Petersburg: Saint Petersburg State Univ., 2009.]

5. Pekelis 2014 — Pekelis O. E. Infinitiv vs. pridatochnoe s soyuzom chtoby: k voprosu o vybore sposoba oformleniya sententsial'nogo aktanta v russkom yazyke. Voprosy yazykoznaniya, 2014, 4: 13–45. [Pekelis O. E. Infinitive vs. čtoby- clause: Choosing the strategy of sentential argument marking in Russian. Voprosy Jazykoznanija, 2014, 4: 13–45.]

6. Tagirova 2003 — Tagirova R. G. Naklonenie namereniya glagola v sovremennom bashkirskom yazyke. Avtoref. dis. … kand. filol. nauk. Ufa: Bashkirskij gos. ped. un- t, 2003. [Tagirova R. G. Naklonenie namereniya glagola v sovremennom bashkirskom yazyke [Purposive mood in Modern Bashkir]. Ph.D. diss. abstract. Ufa: Bashkir State Pedagogical Univ., 2003.]

7. Legate 2010 — Legate J. A. On how how is used instead of that. Natural Language and Linguistic Theory, 2010, 28: 121–134. URL: https://www.ling.upenn.edu/~jlegate/nllt28.pdf

Comments

No posts found

Write a review
Translate