New ideas of Russian constitutionalism. Law as an element of the system of sacred and profane values

Vinogradova, Elena V.

doi:10.31857/S102694520025224-7

English

Home>Issue 5>New ideas of Russian constitutionalism. Law as an element of the system of sacred and profane values

New ideas of Russian constitutionalism. Law as an element of the system of sacred and profane values

Table of contents

Annotation Estimate Publication content

References Comments

New ideas of Russian constitutionalism. Law as an element of the system of sacred and profane values

Annotation

PII

S102694520025224-7-1

DOI

10.31857/S102694520025224-7

Publication type

Article

Status

Published

Authors

Elena V. Vinogradova Send message

Occupation: Chief Researcher, Sector of Constitutional Law and Constitutional Justice, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
Affiliation: Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow

Edition

Issue 5

Pages

24-31

Abstract

The formation of the modern Russian model of constitutionalism is contextually predetermined by the study of its institutions. The rethinking of the legal content of constitutional values is due to the emergence of new ideas that, in the format of interdisciplinary research, create the constitutional and legal basis of the Russian state identity. The article analyzes the influence of the system of sacred and profane values in the concepts of legal awareness and law enforcement on legal science. Previously, the sacred - profane system was not studied in domestic law. The proposed conceptual models for the inclusion of socio-philosophical phenomena in the system of constitutional values are important for a new understanding of constitutional values. The relevance of the study is due to the transformation of constitutional institutions in new readings of the Constitution of the Russian Federation after the adoption of amendments in 2020. The article analyzes the issues of influence on the social processes of profanization of sacred values. It is concluded that value orientations determine the criteria for the effectiveness of power and management, institutionalize legal awareness and law enforcement as regulators of public relations.

Keywords

constitutional identity, sacred and profane values, the system of constitutional values, legal awareness, legal understanding

Received

13.02.2023

Date of publication

29.06.2023

Number of purchasers

Views

375

Readers community rating

0.0 (0 votes)

Cite Download pdf

GOST	Vinogradova E. New ideas of Russian constitutionalism. Law as an element of the system of sacred and profane values // Gosudarstvo i pravo. – 2023. – Issue 5 C. 24-31 . URL: https://gipras.ru/s0205-96060000622-1-1-ru-23/?version_id=101910. DOI: 10.31857/S102694520025224-7
MLA	Vinogradova, Elena V "New ideas of Russian constitutionalism. Law as an element of the system of sacred and profane values." Gosudarstvo i pravo. 5 (2023).:24-31. DOI: 10.31857/S102694520025224-7
APA	Vinogradova E. (2023). New ideas of Russian constitutionalism. Law as an element of the system of sacred and profane values. Gosudarstvo i pravo. no. 5, pp.24-31 DOI: 10.31857/S102694520025224-7

References

1. Binevsky I.A. Dialectics of the sacred and profane in the European socio-cultural process: abstract ... Candidate of Philos. Sciences: 24.00.01. M., 2012. P. 18, 20 (in Russ.).

2. Vinogradova E.V., Zakhartsev S.I., Salnikov V.P. Indexes of scientific citation: myths and reality // Legal science: history and modernity. 2021. No. 12. P. 156 - 163 (in Russ.).

3. Vinogradova E.V., Rattur M.V. All-Russian identity as a constitutional value in the Constitutional Amendments of 2020 // Law and the State: Theory and Practice. 2020. No. 3 (183). P. 101 - 114 (in Russ.).

4. Gumilev L.N. Ethnogenesis and the biosphere of the earth. SPb., 2001 (in Russ.).

5. Dolgorukov P.V. The Truth about Russia, expressed by Prince Peter Dolgorukov. Paris, 1861. Vol. 1, 2 (in Russ.).

6. Zakharov V. Yu. The policy of “constitutional diplomacy” of Alexander I in Poland and its results // Russia and Poland: the experience of a thousand-year neighborhood: materials of the International Scientific Conference, Moscow, March 15, 2019 / ed. by S.V. Leonov, G.V. Talina. M., 2019. P. 135 - 149 (in Russ.).

7. Isaeva N.V. Theory of identity in the discourse of the theory of law and the state // News of higher educational institutions. Jurisprudence. 2012. No. 5. (304). P. 117 - 134 (in Russ.).

8. Knabe G.S. Dialectics of everyday life // Questions of Philosophy. 1989. No. 5. P. 26 - 46 (in Russ.).

9. Kobzar-Frolova M.N. Administrative legal relationship: the evolution of views on the concept and essence. State and Law. 2022. No. 4. P. 90 - 102 (in Russ.).

10. Lebedev S.A. Philosophy of Science: a brief encyclopedia (main directions, concepts, categories). M., 2008. P. 692 (in Russ.).

11. Lesser George (1957 - 1964). Gothic cathedrals and sacred geometry. London, 1957.

12. Loulor Robert. Sacred Geometry: Philosophy and Practice (Art and Imagination). Thames and Hudson, 1989 (in Russ.).

13. Mikhailovsky N.K. Essays. Vol. 3. Notes of a profane. St. Petersburg, 1881. P. 34, 35 (in Russ.).

14. A complete collection of platforms of all Russian political parties: with the appendix of the highest manifesto of October 17, 1905 and the most comprehensive report of Count Witte. 2nd ed. SPb., 1906 (in Russ.).

15. Prokopovich G.A. The Constitution of Finland: stages of transformations in the state-legal sphere // Legal thought. 2010. No. 1 (57). P. 34 - 38 (in Russ.).

16. Rumyantsev O.K. The world of everyday life. Myth // Theoretical Cultural Studies. M.; Ekaterinburg, 2005. P. 355 - 371 (in Russ.).

17. Speransky M.M. The plan of state transformation of Count M.M. Speransky: introduction to the Code of state laws of 1809) with adj.: “Notes on the structure of judicial and government. Russian institutions” (1803), the article “On state institutions”, “On serfs” and “Perm letter to Emperor Alexander”. M., 1905 (in Russ.).

18. Fedorovskikh A.A. The formation of the sacred and profane in society: myth – religion – ideology: abstract … Candidate of Philosophical Sciences. Ekaterinburg, 2000. P. 4 (in Russ.).

19. Froyanov I. Ya. Historical experience of the Russian people and modernity // The Romanov House in the History of Russia: materials for the reports of the Conference, June 19 - 22, 1995 / editorial board: I. Ya. Froyanov (ed.) et al. SPb., 1995. P. 9, 16, 17 (in Russ.).

20. Shulzhenko Yu. L. The Forerunner of the Constitution of the RSFSR 1918 // Herald of Kutafin University. 2018. No. 8 (48). P. 67 - 73 (in Russ.).

Comments

No posts found

Write a review

Translate


1	Подпись к рисунку/медиа
2	Российский конституционализм имеет многовековую историю. Конституцию, принятую после Октябрьской революции, считают первым российским конституционным актом. Однако формирование отечественного конституционализма началось задолго до 1918 г. Реальными конституционными проектами можно считать предложения по совершенствованию государственного устройства второй половины XVIII в. Работы графа Н.И. Панина, Д.И. Фонвизина, П.И. Пестеля и Н.М. Муравьева, князя П.В. Долгорукова, М.М. Сперанского, сенатора Н.Н. Новосильцева формировали будущую модель современной российской конституционной государственности¹. 1. См.: Долгоруков П.В. Правда о России, высказанная князем Петром Долгоруковым. Париж, 1861. Т. 1, 2; Полный сборник платформ всех русских политических партий: с приложением высочайшего манифеста 17 октября 1905 года и всеподданнейшего доклада графа Витте. 2-е изд. СПб., 1906; Сперанский М.М. План государственного преобразования графа М.М. Сперанского (Введение к уложению государственных законов 1809 г.): с прил.: «Записки об устройстве судебных и правительств. учреждений в России» (1803 г.), статьей «О государственных установлениях», «О крепостных людях» и «Пермского письма к императору Александру». М., 1905.	Российский конституционализм имеет многовековую историю. Конституцию, принятую после Октябрьской революции, считают первым российским конституционным актом. Однако формирование отечественного конституционализма началось задолго до 1918 г. Реальными конституционными проектами можно считать предложения по совершенствованию государственного устройства второй половины XVIII в. Работы графа Н.И. Панина, Д.И. Фонвизина, П.И. Пестеля и Н.М. Муравьева, князя П.В. Долгорукова, М.М. Сперанского, сенатора Н.Н. Новосильцева формировали будущую модель современной российской конституционной государственности<sup>1</sup>. Российский конституционализм имеет многовековую историю. Конституцию, принятую после Октябрьской революции, считают первым российским конституционным актом. Однако формирование отечественного конституционализма началось задолго до 1918 г. Реальными конституционными проектами можно считать предложения по совершенствованию государственного устройства второй половины XVIII в. Работы графа Н.И. Панина, Д.И. Фонвизина, П.И. Пестеля и Н.М. Муравьева, князя П.В. Долгорукова, М.М. Сперанского, сенатора Н.Н. Новосильцева формировали будущую модель современной российской конституционной государственности<sup>1</sup>.
	1. См.: <em>Долгоруков П.В.</em> Правда о России, высказанная князем Петром Долгоруковым. Париж, 1861. Т. 1, 2; Полный сборник платформ всех русских политических партий: с приложением высочайшего манифеста 17 октября 1905 года и всеподданнейшего доклада графа Витте. 2-е изд. СПб., 1906; <em>Сперанский М.М.</em> План государственного преобразования графа М.М. Сперанского (Введение к уложению государственных законов 1809 г.): с прил.: «Записки об устройстве судебных и правительств. учреждений в России» (1803 г.), статьей «О государственных установлениях», «О крепостных людях» и «Пермского письма к императору Александру». М., 1905.
3	Начало ХIХ в. изменило соотношение сил в Западной Европе. Некоторые государства перестали существовать. Границы многих стран трансформировались до неузнаваемости. По итогам русско-шведской войны 1808–1809 гг. Финляндия вошла в состав Российской Империи, что было зафиксировано Манифестом от 5 (17) июня 1808 г. «О присоединении Финляндии». Последствием этих событий стало принятие нормативных актов конституционного содержания. В 1809 г. Боргосским сеймом была утверждена автономия Великого княжества Финляндского в составе Российской Империи. Необходимо было нейтрализовать антирусские настроения и пресечь попытки Швеции вернуть утраченные в русско-шведской войне территории. Поэтому Высочайшей грамотой Александра I от 15 марта 1809 г. было установлено, что Россия оставляет за Финляндией право сохранить религию. За жителями также сохранялись права и коренные законы: «Форма правления» 1772 г., Акт соединения и безопасности 1789 г., а также «Привилегии рыцарству и дворянству» 1723 г., «Привилегии духовному сословию» 1723 г., «Удостоверение, изданное для бюргерства и городов» 1789 г. и др. Считается, что «Форма правления» 1772 г. и Акт соединения и безопасности 1789 г., ограничивающие полномочия монарха в законодательной и исполнительной сферах, являлись Конституцией Финляндии, признанной Россией². 2. См.: Прокопович Г.А. Конституция Финляндии: этапы преобразований в государственно-правовой сфере // Юрид. мысль. 2010. № 1 (57). С. 34–38; Шульженко Ю.Л. Предтеча Конституции РСФСР 1918 г. // Вестник Университета им. О.Е. Кутафина. 2018. № 8 (48). С. 67–73.	Начало ХIХ в. изменило соотношение сил в Западной Европе. Некоторые государства перестали существовать. Границы многих стран трансформировались до неузнаваемости. По итогам русско-шведской войны 1808–1809 гг. Финляндия вошла в состав Российской Империи, что было зафиксировано Манифестом от 5 (17) июня 1808 г. «О присоединении Финляндии». Последствием этих событий стало принятие нормативных актов конституционного содержания. В 1809 г. Боргосским сеймом была утверждена автономия Великого княжества Финляндского в составе Российской Империи. Необходимо было нейтрализовать антирусские настроения и пресечь попытки Швеции вернуть утраченные в русско-шведской войне территории. Поэтому Высочайшей грамотой Александра I от 15 марта 1809 г. было установлено, что Россия оставляет за Финляндией право сохранить религию. За жителями также сохранялись права и коренные законы: «Форма правления» 1772 г., Акт соединения и безопасности 1789 г., а также «Привилегии рыцарству и дворянству» 1723 г., «Привилегии духовному сословию» 1723 г., «Удостоверение, изданное для бюргерства и городов» 1789 г. и др. Считается, что «Форма правления» 1772 г. и Акт соединения и безопасности 1789 г., ограничивающие полномочия монарха в законодательной и исполнительной сферах, являлись Конституцией Финляндии, признанной Россией<sup>2</sup>. Начало ХIХ в. изменило соотношение сил в Западной Европе. Некоторые государства перестали существовать. Границы многих стран трансформировались до неузнаваемости. По итогам русско-шведской войны 1808–1809 гг. Финляндия вошла в состав Российской Империи, что было зафиксировано Манифестом от 5 (17) июня 1808 г. «О присоединении Финляндии». Последствием этих событий стало принятие нормативных актов конституционного содержания. В 1809 г. Боргосским сеймом была утверждена автономия Великого княжества Финляндского в составе Российской Империи. Необходимо было нейтрализовать антирусские настроения и пресечь попытки Швеции вернуть утраченные в русско-шведской войне территории. Поэтому Высочайшей грамотой Александра I от 15 марта 1809 г. было установлено, что Россия оставляет за Финляндией право сохранить религию. За жителями также сохранялись права и коренные законы: «Форма правления» 1772 г., Акт соединения и безопасности 1789 г., а также «Привилегии рыцарству и дворянству» 1723 г., «Привилегии духовному сословию» 1723 г., «Удостоверение, изданное для бюргерства и городов» 1789 г. и др. Считается, что «Форма правления» 1772 г. и Акт соединения и безопасности 1789 г., ограничивающие полномочия монарха в законодательной и исполнительной сферах, являлись Конституцией Финляндии, признанной Россией<sup>2</sup>.
	2. См.: <em>Прокопович Г.А.</em> Конституция Финляндии: этапы преобразований в государственно-правовой сфере // Юрид. мысль. 2010. № 1 (57). С. 34–38; <em>Шульженко Ю.Л.</em> Предтеча Конституции РСФСР 1918 г. // Вестник Университета им. О.Е. Кутафина. 2018. № 8 (48). С. 67–73.
4	После Французской революции, периода наполеоновских войн, российских побед в Европе на Венском конгрессе 1815 г. было принято решение о вхождении части Польши (Великого Герцогства Варшавского) в состав России. Под влиянием идей умеренного конституционализма Александр I даровал Царству Польскому новую Конституцию. Целью ее принятия было укрепление государственности, обусловленное верховенством права. Такой подход, основанный на принципе «конституционной дипломатии», прослеживался ранее в деятельности Екатерины II и Павла I. Предполагалось, что реализация этих идей сможет противостоять революционным настроениям, возникающим на почве развивающегося национального самосознания, на территориях, вошедших в Российскую Империю или испытывающих на себе ее сильное влияние с начала ХIХ в. Польша должна была стать форпостом российских имперских интересов на западных рубежах России. Идея октроирования конституции была в тот период весьма популярна. Можно напомнить Хартию 1814 г., октроированную королем Людовиком ХVIII, Альбертинский статут 1848 г., Конституцию Австрийской империи 1849 г., несколько позже император Мэйдзи даровал своим подданным Конституцию Японии 1889 г. Проект польской Конституции был разработан российскими правоведами А. Чарторижским, Н.Н. Новосильцевым и др. Александр I подписал его 27 ноября 1815 г. (24 декабря 1815 г. он был опубликован). Необходимо сказать, что Конституция Польши была одной из самых либеральных, в ней провозглашались права и свободы подданных и их гарантии. Интересно то, что в ней устанавливалось прямое избирательное право с весьма низким избирательным цензом. Конституция была позитивно воспринята населением и на некоторое время приглушила сепаратистские настроения. После Польского восстания 1830–1831 гг. Николай I отменил Конституцию Царства Польского³. Идеи, являющиеся основой конституционализма, частично были реализованы в актах периода реформы государственной власти Александра II. 3. См.: Захаров В.Ю. Политика «конституционной дипломатии» Александра I в Польше и её результаты // Россия и Польша: опыт тысячелетнего соседства: материалы Междунар. науч. конф., Москва, 15 марта 2019 / под ред. С.В. Леонова, Г.В. Талиной. М., 2019. С. 135–149; Прокопович Г.А. Указ. соч. С. 34–38.	После Французской революции, периода наполеоновских войн, российских побед в Европе на Венском конгрессе 1815 г. было принято решение о вхождении части Польши (Великого Герцогства Варшавского) в состав России. Под влиянием идей умеренного конституционализма Александр I даровал Царству Польскому новую Конституцию. Целью ее принятия было укрепление государственности, обусловленное верховенством права. Такой подход, основанный на принципе «конституционной дипломатии», прослеживался ранее в деятельности Екатерины II и Павла I. Предполагалось, что реализация этих идей сможет противостоять революционным настроениям, возникающим на почве развивающегося национального самосознания, на территориях, вошедших в Российскую Империю или испытывающих на себе ее сильное влияние с начала ХIХ в. Польша должна была стать форпостом российских имперских интересов на западных рубежах России. Идея октроирования конституции была в тот период весьма популярна. Можно напомнить Хартию 1814 г., октроированную королем Людовиком ХVIII, Альбертинский статут 1848 г., Конституцию Австрийской империи 1849 г., несколько позже император Мэйдзи даровал своим подданным Конституцию Японии 1889 г. Проект польской Конституции был разработан российскими правоведами А. Чарторижским, Н.Н. Новосильцевым и др. Александр I подписал его 27 ноября 1815 г. (24 декабря 1815 г. он был опубликован). Необходимо сказать, что Конституция Польши была одной из самых либеральных, в ней провозглашались права и свободы подданных и их гарантии. Интересно то, что в ней устанавливалось прямое избирательное право с весьма низким избирательным цензом. Конституция была позитивно воспринята населением и на некоторое время приглушила сепаратистские настроения. После Польского восстания 1830–1831 гг. Николай I отменил Конституцию Царства Польского<sup>3</sup>. Идеи, являющиеся основой конституционализма, частично были реализованы в актах периода реформы государственной власти Александра II. После Французской революции, периода наполеоновских войн, российских побед в Европе на Венском конгрессе 1815 г. было принято решение о вхождении части Польши (Великого Герцогства Варшавского) в состав России. Под влиянием идей умеренного конституционализма Александр I даровал Царству Польскому новую Конституцию. Целью ее принятия было укрепление государственности, обусловленное верховенством права. Такой подход, основанный на принципе «конституционной дипломатии», прослеживался ранее в деятельности Екатерины II и Павла I. Предполагалось, что реализация этих идей сможет противостоять революционным настроениям, возникающим на почве развивающегося национального самосознания, на территориях, вошедших в Российскую Империю или испытывающих на себе ее сильное влияние с начала ХIХ в. Польша должна была стать форпостом российских имперских интересов на западных рубежах России. Идея октроирования конституции была в тот период весьма популярна. Можно напомнить Хартию 1814 г., октроированную королем Людовиком ХVIII, Альбертинский статут 1848 г., Конституцию Австрийской империи 1849 г., несколько позже император Мэйдзи даровал своим подданным Конституцию Японии 1889 г. Проект польской Конституции был разработан российскими правоведами А. Чарторижским, Н.Н. Новосильцевым и др. Александр I подписал его 27 ноября 1815 г. (24 декабря 1815 г. он был опубликован). Необходимо сказать, что Конституция Польши была одной из самых либеральных, в ней провозглашались права и свободы подданных и их гарантии. Интересно то, что в ней устанавливалось прямое избирательное право с весьма низким избирательным цензом. Конституция была позитивно воспринята населением и на некоторое время приглушила сепаратистские настроения. После Польского восстания 1830–1831 гг. Николай I отменил Конституцию Царства Польского<sup>3</sup>. Идеи, являющиеся основой конституционализма, частично были реализованы в актах периода реформы государственной власти Александра II.
	3. См.: <em>Захаров В.Ю.</em> Политика «конституционной дипломатии» Александра I в Польше и её результаты // Россия и Польша: опыт тысячелетнего соседства: материалы Междунар. науч. конф., Москва, 15 марта 2019 / под ред. С.В. Леонова, Г.В. Талиной. М., 2019. С. 135–149; <em>Прокопович Г.А.</em> Указ. соч. С. 34–38.
5	В начале ХХ в. отечественные правоведы, предлагая новые прочтения идей конституционной государственности, предопределили трансформационный потенциал революционных потрясений. Но при том, что в новой Советской республике предполагалось отмирание права, уже в 1918 г. принимается Конституция РСФСР, аксиологические акценты которой формируют основы новой государственности. На протяжении всего ХХ в. конституции становятся документами, объединяющими систему отечественных ценностей, формировавшихся на протяжении столетий.	В начале ХХ в. отечественные правоведы, предлагая новые прочтения идей конституционной государственности, предопределили трансформационный потенциал революционных потрясений. Но при том, что в новой Советской республике предполагалось отмирание права, уже в 1918 г. принимается Конституция РСФСР, аксиологические акценты которой формируют основы новой государственности. На протяжении всего ХХ в. конституции становятся документами, объединяющими систему отечественных ценностей, формировавшихся на протяжении столетий. В начале ХХ в. отечественные правоведы, предлагая новые прочтения идей конституционной государственности, предопределили трансформационный потенциал революционных потрясений. Но при том, что в новой Советской республике предполагалось отмирание права, уже в 1918 г. принимается Конституция РСФСР, аксиологические акценты которой формируют основы новой государственности. На протяжении всего ХХ в. конституции становятся документами, объединяющими систему отечественных ценностей, формировавшихся на протяжении столетий.

6	Как отмечал российский историк, признанный специалист по истории Древнерусского государства проф. И.А. Фроянов, на развитие российской государственности влияло много факторов. На протяжении почти всей истории России военные вторжения следовали одно за другим: на юге нашим предкам не давали покоя авары, хазары, печенеги, половцы, татары, турки, а на северо-западе и западе – варяги, немцы, датчане, шведы, поляки. В результате постоянной внешней угрозы государство усвоило в первую очередь функции, связанные с организацией обороны и устройством общества так, чтобы оно сохраняло способность противостоять натиску извне, а это требовало достижения известного баланса общественных сил, придания обществу устойчивости, обеспечения социального равновесия. В этом проявлялось глубокое своеобразие развития органов властвования и управления Российского государства по сравнению со странами Западной Европы, состоящее в том, что русское «государство имело ярко выраженный, патерналистический характер, действуя как институт, опекающий общество в целом и каждого»⁴ человека. 4. Фроянов И.Я. Исторический опыт русского народа и современность // Дом Романовых в истории России: материалы к докл. конф., 19 - 22 июня 1995 г. / редкол.: И.Я. Фроянов (отв. ред.) и др. СПб., 1995. С. 9, 16, 17.	Как отмечал российский историк, признанный специалист по истории Древнерусского государства проф. И.А. Фроянов, на развитие российской государственности влияло много факторов. На протяжении почти всей истории России военные вторжения следовали одно за другим: на юге нашим предкам не давали покоя авары, хазары, печенеги, половцы, татары, турки, а на северо-западе и западе – варяги, немцы, датчане, шведы, поляки. В результате постоянной внешней угрозы государство усвоило в первую очередь функции, связанные с организацией обороны и устройством общества так, чтобы оно сохраняло способность противостоять натиску извне, а это требовало достижения известного баланса общественных сил, придания обществу устойчивости, обеспечения социального равновесия. В этом проявлялось глубокое своеобразие развития органов властвования и управления Российского государства по сравнению со странами Западной Европы, состоящее в том, что русское «государство имело ярко выраженный, патерналистический характер, действуя как институт, опекающий общество в целом и каждого»<sup>4</sup> человека. Как отмечал российский историк, признанный специалист по истории Древнерусского государства проф. И.А. Фроянов, на развитие российской государственности влияло много факторов. На протяжении почти всей истории России военные вторжения следовали одно за другим: на юге нашим предкам не давали покоя авары, хазары, печенеги, половцы, татары, турки, а на северо-западе и западе – варяги, немцы, датчане, шведы, поляки. В результате постоянной внешней угрозы государство усвоило в первую очередь функции, связанные с организацией обороны и устройством общества так, чтобы оно сохраняло способность противостоять натиску извне, а это требовало достижения известного баланса общественных сил, придания обществу устойчивости, обеспечения социального равновесия. В этом проявлялось глубокое своеобразие развития органов властвования и управления Российского государства по сравнению со странами Западной Европы, состоящее в том, что русское «государство имело ярко выраженный, патерналистический характер, действуя как институт, опекающий общество в целом и каждого»<sup>4</sup> человека.
	4. <em>Фроянов</em><em> И.Я.</em> Исторический опыт русского народа и современность // Дом Романовых в истории России: материалы к докл. конф., 19 - 22 июня 1995 г. / редкол.: И.Я. Фроянов (отв. ред.) и др. СПб., 1995. С. 9, 16, 17.
7	Современный конституционализм контекстно отформатирован сохраненными традициями исторической, философской, культурной идентичности. Ценности, создающие и определяющие своеобразие страны, отражены в правовой основе российской государственности. Уникальная для любой страны система ценностей обусловливает ее идентичность, которая, как отмечают исследователи, стала «призмой, через которую рассматриваются, оцениваются и изучаются многие важные черты современной жизни»⁵. Самобытность решения вопросов взаимного влияния разных социальных институтов власти, гражданского общества, государства актуализируется в процессе формирования аксиологических доминант, создающих основу для позитивного развития. Эффективность этой эволюции во многом зависит «от логических, эмпирических и теоретических возможностей развития научного знания и от уровня его востребованности обществом»⁶. Это предопределяет востребованность философских, социологических, политологических и других общественных наук как части знаний о взаимодействии между обществом и властью в вопросах, определяющих направления, в которых должна развиваться конституционная государственность. 5. Исаева Н.В. Теория идентичности в дискурсе теории права и государства // Правоведение. 2012. № 5. (304). С. 117–134; Виноградова Е.В., Раттур М.В. Общероссийская идентичность как конституционная ценность в Конституционных поправках 2020 года // Право и государство: теория и практика. 2020. № 3 (183) С. 101 - 114. 6. См.: Лебедев С.А. Философия науки: краткая энциклопедия (основные направления, концепции, категории). М., 2008. С. 692.	Современный конституционализм контекстно отформатирован сохраненными традициями исторической, философской, культурной идентичности. Ценности, создающие и определяющие своеобразие страны, отражены в правовой основе российской государственности. Уникальная для любой страны система ценностей обусловливает ее идентичность, которая, как отмечают исследователи, стала «призмой, через которую рассматриваются, оцениваются и изучаются многие важные черты современной жизни»<sup>5</sup>. Самобытность решения вопросов взаимного влияния разных социальных институтов власти, гражданского общества, государства актуализируется в процессе формирования аксиологических доминант, создающих основу для позитивного развития. Эффективность этой эволюции во многом зависит «от логических, эмпирических и теоретических возможностей развития научного знания и от уровня его востребованности обществом»<sup>6</sup>. Это предопределяет востребованность философских, социологических, политологических и других общественных наук как части знаний о взаимодействии между обществом и властью в вопросах, определяющих направления, в которых должна развиваться конституционная государственность. Современный конституционализм контекстно отформатирован сохраненными традициями исторической, философской, культурной идентичности. Ценности, создающие и определяющие своеобразие страны, отражены в правовой основе российской государственности. Уникальная для любой страны система ценностей обусловливает ее идентичность, которая, как отмечают исследователи, стала «призмой, через которую рассматриваются, оцениваются и изучаются многие важные черты современной жизни»<sup>5</sup>. Самобытность решения вопросов взаимного влияния разных социальных институтов власти, гражданского общества, государства актуализируется в процессе формирования аксиологических доминант, создающих основу для позитивного развития. Эффективность этой эволюции во многом зависит «от логических, эмпирических и теоретических возможностей развития научного знания и от уровня его востребованности обществом»<sup>6</sup>. Это предопределяет востребованность философских, социологических, политологических и других общественных наук как части знаний о взаимодействии между обществом и властью в вопросах, определяющих направления, в которых должна развиваться конституционная государственность.
	5. <em>Исаева Н.В.</em> Теория идентичности в дискурсе теории права и государства // Правоведение. 2012. № 5. (304). С. 117–134; <em>Виноградова</em><em> </em><em>Е.В.,</em><em> </em><em>Раттур</em><em> </em><em>М.В.</em> Общероссийская идентичность как конституционная ценность в Конституционных поправках 2020 года // Право и государство: теория и практика. 2020. № 3 (183) С. 101 - 114.<br><br>6. См.: <em>Лебедев С.А.</em> Философия науки: краткая энциклопедия (основные направления, концепции, категории). М., 2008. С. 692.
8	Поиск новых подходов, основанных на российских идейно-ценностных ориентирах, особенно важен для отечественных гуманитарных исследований, которые «всегда имеют ярко выраженный национальный характер, так как они связаны с историей, языковыми и культурными традициями страны»⁷. Научный поиск, отражая фоновый запрос общества, создает новые элементы системы ценностей. 7. Виноградова Е.В., Захарцев С.И., Сальников В.П. Индексы научного цитирования: мифы и реальность // Юрид. наука: история и современность. 2021. № 12. С. 156 - 163.	Поиск новых подходов, основанных на российских идейно-ценностных ориентирах, особенно важен для отечественных гуманитарных исследований, которые «всегда имеют ярко выраженный национальный характер, так как они связаны с историей, языковыми и культурными традициями страны»<sup>7</sup>. Научный поиск, отражая фоновый запрос общества, создает новые элементы системы ценностей. Поиск новых подходов, основанных на российских идейно-ценностных ориентирах, особенно важен для отечественных гуманитарных исследований, которые «всегда имеют ярко выраженный национальный характер, так как они связаны с историей, языковыми и культурными традициями страны»<sup>7</sup>. Научный поиск, отражая фоновый запрос общества, создает новые элементы системы ценностей.
	7. <em>Виноградова Е.В., </em><em>Захарцев</em><em> С.И., Сальников В.П.</em> Индексы научного цитирования: мифы и реальность // Юрид. наука: история и современность. 2021. № 12. С. 156 - 163.
9	На прошедшей в Институте государства и права Российской академии наук конференции, посвященной отражению в рамках фундаментальных исследований подходов к доктринальному осмыслению новых конституционно-правовых институтов, появившихся в России после принятия в 2020 г. конституционных поправок, для обсуждения был предложен интересный тезис. Его смысл состоял в том, что права и свободы человека можно делить на основе отнесения их к сакральным и профанным ценностям. С точки зрения гарантий защиты прав и свобод идея кажется вполне продуктивной. Логично предположить, что реализация права на питьевую воду, пищу, жилище гарантируется законодательством. Кроме того, в рамках соблюдения международных договоров эти проблемы зачастую удается успешно преодолевать. Во всяком случае на всех уровнях обозначается готовность к решению этих вопросов.	На прошедшей в Институте государства и права Российской академии наук конференции, посвященной отражению в рамках фундаментальных исследований подходов к доктринальному осмыслению новых конституционно-правовых институтов, появившихся в России после принятия в 2020 г. конституционных поправок, для обсуждения был предложен интересный тезис. Его смысл состоял в том, что права и свободы человека можно делить на основе отнесения их к сакральным и профанным ценностям. С точки зрения гарантий защиты прав и свобод идея кажется вполне продуктивной. Логично предположить, что реализация права на питьевую воду, пищу, жилище гарантируется законодательством. Кроме того, в рамках соблюдения международных договоров эти проблемы зачастую удается успешно преодолевать. Во всяком случае на всех уровнях обозначается готовность к решению этих вопросов. На прошедшей в Институте государства и права Российской академии наук конференции, посвященной отражению в рамках фундаментальных исследований подходов к доктринальному осмыслению новых конституционно-правовых институтов, появившихся в России после принятия в 2020 г. конституционных поправок, для обсуждения был предложен интересный тезис. Его смысл состоял в том, что права и свободы человека можно делить на основе отнесения их к сакральным и профанным ценностям. С точки зрения гарантий защиты прав и свобод идея кажется вполне продуктивной. Логично предположить, что реализация права на питьевую воду, пищу, жилище гарантируется законодательством. Кроме того, в рамках соблюдения международных договоров эти проблемы зачастую удается успешно преодолевать. Во всяком случае на всех уровнях обозначается готовность к решению этих вопросов.

10	Действительно, система сакральное - профанное весьма интересна для использования ее элементов в качестве критерия дифференциации прав человека. Определяя качество жизни людей в той или иной стране, можно использовать известную шкалу потребностей. Ее автор, Маслоу, предложил делить все известные человечеству потребности на группы. Иллюстрируется эта идея в виде пирамиды, в основании которой примитивные потребности, выше располагаются безопасность, привязанность, любовь, принадлежность к какой-либо социальной группе. К самым высоким отнесены потребности в уважении, знаниях, эстетике, стремлении к раскрытию внутреннего потенциала. Гипотетически, без удовлетворения примитивных потребностей человек не поднимается к более высоким. Эта теория созвучна с другими, например с пассионарной теорией этногенеза Л.Н. Гумилева⁸. В контексте данного исследования можно предположить, что по мере удовлетворения профанных потребностей актуализируется интерес к более высоким - сакральным. 8. См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. СПб., 2001.	Действительно, система сакральное - профанное весьма интересна для использования ее элементов в качестве критерия дифференциации прав человека. Определяя качество жизни людей в той или иной стране, можно использовать известную шкалу потребностей. Ее автор, Маслоу, предложил делить все известные человечеству потребности на группы. Иллюстрируется эта идея в виде пирамиды, в основании которой примитивные потребности, выше располагаются безопасность, привязанность, любовь, принадлежность к какой-либо социальной группе. К самым высоким отнесены потребности в уважении, знаниях, эстетике, стремлении к раскрытию внутреннего потенциала. Гипотетически, без удовлетворения примитивных потребностей человек не поднимается к более высоким. Эта теория созвучна с другими, например с пассионарной теорией этногенеза Л.Н. Гумилева<sup>8</sup>. В контексте данного исследования можно предположить, что по мере удовлетворения профанных потребностей актуализируется интерес к более высоким - сакральным. Действительно, система сакральное - профанное весьма интересна для использования ее элементов в качестве критерия дифференциации прав человека. Определяя качество жизни людей в той или иной стране, можно использовать известную шкалу потребностей. Ее автор, Маслоу, предложил делить все известные человечеству потребности на группы. Иллюстрируется эта идея в виде пирамиды, в основании которой примитивные потребности, выше располагаются безопасность, привязанность, любовь, принадлежность к какой-либо социальной группе. К самым высоким отнесены потребности в уважении, знаниях, эстетике, стремлении к раскрытию внутреннего потенциала. Гипотетически, без удовлетворения примитивных потребностей человек не поднимается к более высоким. Эта теория созвучна с другими, например с пассионарной теорией этногенеза Л.Н. Гумилева<sup>8</sup>. В контексте данного исследования можно предположить, что по мере удовлетворения профанных потребностей актуализируется интерес к более высоким - сакральным.
	8. См.: <em>Гумилев Л.Н.</em> Этногенез и биосфера земли. СПб., 2001.
11	Очевидно, что для реализации сакральных прав требуется значительно больше усилий, чем для профанных. И здесь, вероятно, нужно искать новые подходы для правового осмысления ценностных модулей. Удовлетворение потребностей жителей страны - задача публичной власти любого уровня. Но очевидность разновесности сакральных и профанных потребностей обусловливает новое направление научного поиска. Во всяком случае об этом надо размышлять, наполнять теоретическими исследованиями существующие пробелы и, возможно, переходить на уровень нормативного регулирования.	Очевидно, что для реализации сакральных прав требуется значительно больше усилий, чем для профанных. И здесь, вероятно, нужно искать новые подходы для правового осмысления ценностных модулей. Удовлетворение потребностей жителей страны - задача публичной власти любого уровня. Но очевидность разновесности сакральных и профанных потребностей обусловливает новое направление научного поиска. Во всяком случае об этом надо размышлять, наполнять теоретическими исследованиями существующие пробелы и, возможно, переходить на уровень нормативного регулирования. Очевидно, что для реализации сакральных прав требуется значительно больше усилий, чем для профанных. И здесь, вероятно, нужно искать новые подходы для правового осмысления ценностных модулей. Удовлетворение потребностей жителей страны - задача публичной власти любого уровня. Но очевидность разновесности сакральных и профанных потребностей обусловливает новое направление научного поиска. Во всяком случае об этом надо размышлять, наполнять теоретическими исследованиями существующие пробелы и, возможно, переходить на уровень нормативного регулирования.

12	Требует разработки и вопрос о воздействии сакрального и профанного на общественную жизнь. Именно эти непроясненные вопросы и составляют проблемное поле исследования. Изначально система сакральное - профанное получила развитие как социальная модель благодаря работам основателя социологии Э. Дюркгейма.	Требует разработки и вопрос о воздействии сакрального и профанного на общественную жизнь. Именно эти непроясненные вопросы и составляют проблемное поле исследования. Изначально система сакральное - профанное получила развитие как социальная модель благодаря работам основателя социологии Э. Дюркгейма. Требует разработки и вопрос о воздействии сакрального и профанного на общественную жизнь. Именно эти непроясненные вопросы и составляют проблемное поле исследования. Изначально система сакральное - профанное получила развитие как социальная модель благодаря работам основателя социологии Э. Дюркгейма.

13	Анализ этой системы предпопределяет необходимость изучения содержания сакрального и профанного. Сакральным (от лат. sacrum — священное) считают все, что относится к идеальному, духовному, культовому. Профанное (от греч. pro - до, прежде и лат. fanum - храм) - это то, что вне храма. То что обычно происходит в жизни, вне стен церкви. Сакральное (духовное) противостоит профанному (обыкновенному). Профанное ориентировано на материальный мир повседневности. В то время как сакральное прикосновенно к высшим идеалам. «Сакральное как Богооткровенное, сверхчеловеческое, абсолютное, духовное противостоит профанному — обыденному, внешнему, материальному, относительному, земному»⁹. 9. Федоровских А.А.Трасформация сакрального и профанного в обществе: миф – религия – идеология: автореф. дис. … канд. филос. наук. Екатеринбург, 2000. С. 4.	Анализ этой системы предпопределяет необходимость изучения содержания сакрального и профанного. Сакральным (от лат. <em>sacrum</em> — священное) считают все, что относится к идеальному, духовному, культовому. Профанное (от греч. <em>pro</em> - до, прежде и лат. <em>f</em><em>anum</em> - храм) - это то, что вне храма. То что обычно происходит в жизни, вне стен церкви. Сакральное (духовное) противостоит профанному (обыкновенному). Профанное ориентировано на материальный мир повседневности. В то время как сакральное прикосновенно к высшим идеалам. «Сакральное как Богооткровенное, сверхчеловеческое, абсолютное, духовное противостоит профанному — обыденному, внешнему, материальному, относительному, земному»<sup>9</sup>. Анализ этой системы предпопределяет необходимость изучения содержания сакрального и профанного. Сакральным (от лат. <em>sacrum</em> — священное) считают все, что относится к идеальному, духовному, культовому. Профанное (от греч. <em>pro</em> - до, прежде и лат. <em>f</em><em>anum</em> - храм) - это то, что вне храма. То что обычно происходит в жизни, вне стен церкви. Сакральное (духовное) противостоит профанному (обыкновенному). Профанное ориентировано на материальный мир повседневности. В то время как сакральное прикосновенно к высшим идеалам. «Сакральное как Богооткровенное, сверхчеловеческое, абсолютное, духовное противостоит профанному — обыденному, внешнему, материальному, относительному, земному»<sup>9</sup>.
	9. <em>Федоровских </em><em>А.А.</em>Трасформация сакрального и профанного в обществе: миф – религия – идеология: автореф. дис. … канд. филос. наук. Екатеринбург, 2000. С. 4.
14	Но в обыденном, реальном, мирском нет ничего плохого, отрицательного, негативного. В жизни профанное и сакральное существуют вместе. Сакральное в этой единой системе обеспечивает духовное развитие личности, профанное - материальное. Сакральное и профанное являются ценностными ориентирами социального бытия, воплощаясь и трансформируясь в различных социокультурных мировоззренческих формах, обнаруживая свою аксиологическую амбивалентность. Поэтому в паре сакральное - профанное сакральное не должно считаться абсолютной доминантой. Такой подход будет способствовать формированию негативного отношения к профанному. Следует отметить, что в общественном сознании этот термин зачастую употребляется как синоним невежественности. В качестве примера можно привести подходы русского социолога и философа Н.К. Михайловского. Он называл профаном «человека жизни», «заказчика», который не может не заметить и не понимать, что знание иногда является совершенно оторванным от жизни и не имеющим никакой цены, его практическая сторона есть порождение полного незнания человеческой природы, такое знание ценно само по себе, знание в себя влюбленное, знание-нарцисс. «Мы сплошь и рядом видим ученых и художников, выступающих с жаждою не только знания и красоты, но и блага профанов, но к концу своего поприща запутывающихся в ненужных и бессмысленных завитушках своей специальности»¹⁰. 10. Михайловский Н.К. Соч. Т. 3. Записки профана. СПб., 1881. С. 34, 35.	Но в обыденном, реальном, мирском нет ничего плохого, отрицательного, негативного. В жизни профанное и сакральное существуют вместе. Сакральное в этой единой системе обеспечивает духовное развитие личности, профанное - материальное. Сакральное и профанное являются ценностными ориентирами социального бытия, воплощаясь и трансформируясь в различных социокультурных мировоззренческих формах, обнаруживая свою аксиологическую амбивалентность. Поэтому в паре сакральное - профанное сакральное не должно считаться абсолютной доминантой. Такой подход будет способствовать формированию негативного отношения к профанному. Следует отметить, что в общественном сознании этот термин зачастую употребляется как синоним невежественности. В качестве примера можно привести подходы русского социолога и философа Н.К. Михайловского. Он называл профаном «человека жизни», «заказчика», который не может не заметить и не понимать, что знание иногда является совершенно оторванным от жизни и не имеющим никакой цены, его практическая сторона есть порождение полного незнания человеческой природы, такое знание ценно само по себе, знание в себя влюбленное, знание-нарцисс. «Мы сплошь и рядом видим ученых и художников, выступающих с жаждою не только знания и красоты, но и блага профанов, но к концу своего поприща запутывающихся в ненужных и бессмысленных завитушках своей специальности»<sup>10</sup>. Но в обыденном, реальном, мирском нет ничего плохого, отрицательного, негативного. В жизни профанное и сакральное существуют вместе. Сакральное в этой единой системе обеспечивает духовное развитие личности, профанное - материальное. Сакральное и профанное являются ценностными ориентирами социального бытия, воплощаясь и трансформируясь в различных социокультурных мировоззренческих формах, обнаруживая свою аксиологическую амбивалентность. Поэтому в паре сакральное - профанное сакральное не должно считаться абсолютной доминантой. Такой подход будет способствовать формированию негативного отношения к профанному. Следует отметить, что в общественном сознании этот термин зачастую употребляется как синоним невежественности. В качестве примера можно привести подходы русского социолога и философа Н.К. Михайловского. Он называл профаном «человека жизни», «заказчика», который не может не заметить и не понимать, что знание иногда является совершенно оторванным от жизни и не имеющим никакой цены, его практическая сторона есть порождение полного незнания человеческой природы, такое знание ценно само по себе, знание в себя влюбленное, знание-нарцисс. «Мы сплошь и рядом видим ученых и художников, выступающих с жаждою не только знания и красоты, но и блага профанов, но к концу своего поприща запутывающихся в ненужных и бессмысленных завитушках своей специальности»<sup>10</sup>.
	10. <em>Михайловский Н.К.</em> Соч. Т. 3. Записки профана. СПб., 1881. С. 34, 35.
15	Вместе с тем считать обыденное плохим или даже скверным, очевидно, нельзя, это всего лишь обыкновенно. Кроме того, такая оценка деформирует систему сакральное – профанное, не позволяя говорить о сакрализации профанного как о некоторой эволюции системы. Противоречие между сакральным и профанным сглаживается при понимании допустимости их трансформации. И при таком подходе, исходя из того, что сакральность и профанность создают потенциальный ресурс идейно-ценностных начал для человека как члена общества, проницаемость границ между ними позволяет использовать эту систему применительно к изучению социальных процессов.	Вместе с тем считать обыденное плохим или даже скверным, очевидно, нельзя, это всего лишь обыкновенно. Кроме того, такая оценка деформирует систему сакральное – профанное, не позволяя говорить о сакрализации профанного как о некоторой эволюции системы. Противоречие между сакральным и профанным сглаживается при понимании допустимости их трансформации. И при таком подходе, исходя из того, что сакральность и профанность создают потенциальный ресурс идейно-ценностных начал для человека как члена общества, проницаемость границ между ними позволяет использовать эту систему применительно к изучению социальных процессов. Вместе с тем считать обыденное плохим или даже скверным, очевидно, нельзя, это всего лишь обыкновенно. Кроме того, такая оценка деформирует систему сакральное – профанное, не позволяя говорить о сакрализации профанного как о некоторой эволюции системы. Противоречие между сакральным и профанным сглаживается при понимании допустимости их трансформации. И при таком подходе, исходя из того, что сакральность и профанность создают потенциальный ресурс идейно-ценностных начал для человека как члена общества, проницаемость границ между ними позволяет использовать эту систему применительно к изучению социальных процессов.

16	Можно предположить, что на определенных этапах развития общества происходит сакрализация неких образов, идей, предметов материального мира. Реальная жизнь создает профанные ценности, обеспечивающие удовлетворение человека в жилье, пище, одежде. Эти процессы взаимосвязаны. В какой-то момент в социуме происходят перемены, что сопровождается профанизацией сакральных ценностей. В некоторых случаях профанные ценности переходят в разряд сакральных.	Можно предположить, что на определенных этапах развития общества происходит сакрализация неких образов, идей, предметов материального мира. Реальная жизнь создает профанные ценности, обеспечивающие удовлетворение человека в жилье, пище, одежде. Эти процессы взаимосвязаны. В какой-то момент в социуме происходят перемены, что сопровождается профанизацией сакральных ценностей. В некоторых случаях профанные ценности переходят в разряд сакральных. Можно предположить, что на определенных этапах развития общества происходит сакрализация неких образов, идей, предметов материального мира. Реальная жизнь создает профанные ценности, обеспечивающие удовлетворение человека в жилье, пище, одежде. Эти процессы взаимосвязаны. В какой-то момент в социуме происходят перемены, что сопровождается профанизацией сакральных ценностей. В некоторых случаях профанные ценности переходят в разряд сакральных.

17	В историческом аспекте исследование системы сакральное - профанное подтверждает предположение, что она всегда отражает время. В традициях эпохи презентуется и духовная жизнь, и повседневная. Состоящая «в воспроизводстве человеческой жизни – в продолжении рода, обеспечении его выживания трудом и борьбой с природой, с врагами, в создании, сохранении и совершенствовании защитной материально-пространственной среды»¹¹ профанность может изменять статус, и «повторяющиеся в быту действия человека»¹² могут вытеснять сакральность. Этот переход сопровождается волнениями в социуме, зачастую приводящими к серьезным изменениям общественной жизни. 11. Кнабе Г.С. Диалектика повседневности // Вопросы философии. 1989. № 5. С. 26 - 46. 12. Румянцев О.К. Мир повседневности. Миф // Теоретическая культурология. М.; Екатеринбург, 2005. С. 355 - 371.	В историческом аспекте исследование системы сакральное - профанное подтверждает предположение, что она всегда отражает время. В традициях эпохи презентуется и духовная жизнь, и повседневная. Состоящая «в воспроизводстве человеческой жизни – в продолжении рода, обеспечении его выживания трудом и борьбой с природой, с врагами, в создании, сохранении и совершенствовании защитной материально-пространственной среды»<sup>11</sup> профанность может изменять статус, и «повторяющиеся в быту действия человека»<sup>12</sup> могут вытеснять сакральность. Этот переход сопровождается волнениями в социуме, зачастую приводящими к серьезным изменениям общественной жизни. В историческом аспекте исследование системы сакральное - профанное подтверждает предположение, что она всегда отражает время. В традициях эпохи презентуется и духовная жизнь, и повседневная. Состоящая «в воспроизводстве человеческой жизни – в продолжении рода, обеспечении его выживания трудом и борьбой с природой, с врагами, в создании, сохранении и совершенствовании защитной материально-пространственной среды»<sup>11</sup> профанность может изменять статус, и «повторяющиеся в быту действия человека»<sup>12</sup> могут вытеснять сакральность. Этот переход сопровождается волнениями в социуме, зачастую приводящими к серьезным изменениям общественной жизни.
	11. <em>Кнабе</em><em> Г.С.</em> Диалектика повседневности // Вопросы философии. 1989. № 5. С. 26 - 46.<br><br>12. <em>Румянцев О.К.</em> Мир повседневности. Миф // Теоретическая культурология. М.; Екатеринбург, 2005. С. 355 - 371.
18	Противостояние сакрального и профанного в историческом контексте достаточно подробно проанализировано в диссертационном исследовании И.А. Биневского¹³. Он обращает внимание на то, что формы протеста в отношении сакральных ценностей, разрушая стереотипы поведения, меняют социокультурный тренд, создавая базу для этапа с новым аксиологическим комплексом. Профанизация сакрального реализуется в демонстративном скепсисе и нигилизме. Этот алгоритм, изменяющий основы социальной жизни, повторяется с завидной периодичностью при смене эпох. 13. См.: Биневский И.А. Диалектика сакрального и профанного в европейском социокультурном процессе: автореф. дис. … канд. филос. наук: 24.00.01. М., 2012.	Противостояние сакрального и профанного в историческом контексте достаточно подробно проанализировано в диссертационном исследовании И.А. Биневского<sup>13</sup>. Он обращает внимание на то, что формы протеста в отношении сакральных ценностей, разрушая стереотипы поведения, меняют социокультурный тренд, создавая базу для этапа с новым аксиологическим комплексом. Профанизация сакрального реализуется в демонстративном скепсисе и нигилизме. Этот алгоритм, изменяющий основы социальной жизни, повторяется с завидной периодичностью при смене эпох. Противостояние сакрального и профанного в историческом контексте достаточно подробно проанализировано в диссертационном исследовании И.А. Биневского<sup>13</sup>. Он обращает внимание на то, что формы протеста в отношении сакральных ценностей, разрушая стереотипы поведения, меняют социокультурный тренд, создавая базу для этапа с новым аксиологическим комплексом. Профанизация сакрального реализуется в демонстративном скепсисе и нигилизме. Этот алгоритм, изменяющий основы социальной жизни, повторяется с завидной периодичностью при смене эпох.
	13. См.: <em>Биневский</em><em> И.А.</em> Диалектика сакрального и профанного в европейском социокультурном процессе: автореф. дис. … канд. филос. наук: 24.00.01. М., 2012.
19	Протестно-профанирующая сила оформляется сарказмом в отношении сакральных ценностей. Она может быть оформлена как философский дискурс, вульгарная аморальность, экзистенциальный нигилизм. Яркая форма разрушения религиозно-политического комплекса средневековья была оформлена как карнавал. Интересно, что постулаты христианских ценностей были профанированы карнавальной аксиологической девальвацией нравственных основ. Карнавальное бесстыдство и аморальность отформатировали себя как протест против ограничений, освобождения от норм. Интимная сторона жизни осталась за границей официальной доктрины римской католической церкви.	Протестно-профанирующая сила оформляется сарказмом в отношении сакральных ценностей. Она может быть оформлена как философский дискурс, вульгарная аморальность, экзистенциальный нигилизм. Яркая форма разрушения религиозно-политического комплекса средневековья была оформлена как карнавал. Интересно, что постулаты христианских ценностей были профанированы карнавальной аксиологической девальвацией нравственных основ. Карнавальное бесстыдство и аморальность отформатировали себя как протест против ограничений, освобождения от норм. Интимная сторона жизни осталась за границей официальной доктрины римской католической церкви. Протестно-профанирующая сила оформляется сарказмом в отношении сакральных ценностей. Она может быть оформлена как философский дискурс, вульгарная аморальность, экзистенциальный нигилизм. Яркая форма разрушения религиозно-политического комплекса средневековья была оформлена как карнавал. Интересно, что постулаты христианских ценностей были профанированы карнавальной аксиологической девальвацией нравственных основ. Карнавальное бесстыдство и аморальность отформатировали себя как протест против ограничений, освобождения от норм. Интимная сторона жизни осталась за границей официальной доктрины римской католической церкви.

20	Десакрализация аксиологии христианства обусловила необходимость создания новой сакральности. Ее основа – научная рациональность - стала культом, предполагающим преклонение и перед достижениями естественных наук (физики, химии, математики) и науками гуманитарными. Возникшие социология, психоанализ, иррациональные модели экзистенциальных философских воззрений А. Шопенгауэра, Ф. Ницше изменили аксиологическую матрицу европейского социума. Сакральные ценности начала XX в. замещаются пафосом свободы, имеющим псевдосмыслы разной степени реальности.	Десакрализация аксиологии христианства обусловила необходимость создания новой сакральности. Ее основа – научная рациональность - стала культом, предполагающим преклонение и перед достижениями естественных наук (физики, химии, математики) и науками гуманитарными. Возникшие социология, психоанализ, иррациональные модели экзистенциальных философских воззрений А. Шопенгауэра, Ф. Ницше изменили аксиологическую матрицу европейского социума. Сакральные ценности начала XX в. замещаются пафосом свободы, имеющим псевдосмыслы разной степени реальности. Десакрализация аксиологии христианства обусловила необходимость создания новой сакральности. Ее основа – научная рациональность - стала культом, предполагающим преклонение и перед достижениями естественных наук (физики, химии, математики) и науками гуманитарными. Возникшие социология, психоанализ, иррациональные модели экзистенциальных философских воззрений А. Шопенгауэра, Ф. Ницше изменили аксиологическую матрицу европейского социума. Сакральные ценности начала XX в. замещаются пафосом свободы, имеющим псевдосмыслы разной степени реальности.

21	Гипотеза, что любой процесс изменения политико-правовых парадигм сопровождается профанизацией сакральных ценностей, видится вполне жизнеспособной. Утратившие статус сакральных, обладающие «высшим авторитетом и безусловным значением нормы, ценности, идеалы и стереотипы поведения перестают быть обязательными к исполнению и преодолеваются»¹⁴. Идеалы подвергаются переосмыслению, утрачивают статус гиперценностей. Аксиологический голод делает актуальной повестку поиска новых идеалов. То, что в социуме привычно, традиционно, стабильно, воспринимается как оплот, фундамент, на котором может создаваться новая реальность. Изменяется отношение к профанному, бытовому, фоновому контексту жизни социума. Он, конечно, не становится источником сакральных ценностей, но между профанным и сакральным возникает некая медиативность. Трансформированные ценности укрепляются в социальной реальности. 14. Там же. С. 20.	Гипотеза, что любой процесс изменения политико-правовых парадигм сопровождается профанизацией сакральных ценностей, видится вполне жизнеспособной. Утратившие статус сакральных, обладающие «высшим авторитетом и безусловным значением нормы, ценности, идеалы и стереотипы поведения перестают быть обязательными к исполнению и преодолеваются»<sup>14</sup>. Идеалы подвергаются переосмыслению, утрачивают статус гиперценностей. Аксиологический голод делает актуальной повестку поиска новых идеалов. То, что в социуме привычно, традиционно, стабильно, воспринимается как оплот, фундамент, на котором может создаваться новая реальность. Изменяется отношение к профанному, бытовому, фоновому контексту жизни социума. Он, конечно, не становится источником сакральных ценностей, но между профанным и сакральным возникает некая медиативность. Трансформированные ценности укрепляются в социальной реальности. Гипотеза, что любой процесс изменения политико-правовых парадигм сопровождается профанизацией сакральных ценностей, видится вполне жизнеспособной. Утратившие статус сакральных, обладающие «высшим авторитетом и безусловным значением нормы, ценности, идеалы и стереотипы поведения перестают быть обязательными к исполнению и преодолеваются»<sup>14</sup>. Идеалы подвергаются переосмыслению, утрачивают статус гиперценностей. Аксиологический голод делает актуальной повестку поиска новых идеалов. То, что в социуме привычно, традиционно, стабильно, воспринимается как оплот, фундамент, на котором может создаваться новая реальность. Изменяется отношение к профанному, бытовому, фоновому контексту жизни социума. Он, конечно, не становится источником сакральных ценностей, но между профанным и сакральным возникает некая медиативность. Трансформированные ценности укрепляются в социальной реальности.

References

Comments

Via social network